"Марк Александрович Алданов. Пещера (Трилогия #3) " - читать интересную книгу автора

бридж, в покер, что он с недоброй усмешкой слушал речи старших, а в разговор
вмешивался редко; но когда вмешивался, то отстаивал свой взгляд твердо,
самоуверенно и злобно.
- А вы когда будете готовы? Сейчас подадут чай.
- Oui, grand'maman, - сказал Мишель с той же улыбкой. Эта раз навсегда
принятая улыбка относилась и к ее смешному французскому языку, и к ее
салону, и ко всему тому, что могла делать, думать и говорить баронесса
Стериан. Впрочем, он почти ко всем знакомым, особенно к старшим, относился с
беспредметной воинственной насмешливостью молодого человека, которого никак
не проведешь.
- Кто у вас сегодня? - спросил Мишель, садясь перед зеркалом, стоявшим
на низком комоде. Он неторопливо снял мягкий воротничок, бросил его в нижний
ящик комода, достал из верхнего ящика твердый воротник и надел, ловко
защелкнув запонку, - отчетливое тугое движенье пуговки доставило ему
удовольствие. Ящик вдвинулся в комод ровно, не сбиваясь на бок у стенок,
точно был смазан маслом. Баронесса однако успела заглянуть, - там тоже все
было разложено в необыкновенном порядке. "Вот, с нашими, с Витей, например,
его сравнить! Нет, никто как парижане... Жаль, что он не француз!.. И жаль
все-таки, что некрасивый..."
- Во-первых, не "у вас", а "у нас".
- Я тут ни при чем. А во-вторых?
- А во-вторых, очень почтенные люди. Депутат Доминик Серизье...
- Вот кого я с удовольствием повесил бы!
- Перестаньте говорить глупости, тореадор... Затем мистер Блэквуд, тот
самый, миллиардер... Его не повесили бы?
- У вас все американцы миллиардеры. У Блэквуда миллионов двадцать
пять - тридцать. Разумеется, долларов.
- Говорят, гораздо больше. Но и это тоже недурно.
- Очень недурно. А идея его глупая.
- Какая идея?
- Производственный банк... Кто еще?
- Остальные русские. Нещеретов, затем один журналист... Ради Бога,
простите, но он еврей.
- Муся будет?
- Она для вас не Муся, а госпожа Клервилль... Обещала приехать из
театра с вашей сестрой. Какой у вас замечательный галстух!
- Восемь франков.
- Это много, восемь франков? - спросила баронесса, мысленно переводя на
русские деньги. "Как считать? В Одессе платили по рублю за франк. Восемь
рублей галстух... Однако!.." Она знала, что у Мишеля мало денег; у него было
всего три костюма и ни одного нового; недавно он сам за столом говорил об
этом в том шутливо-раздраженном тоне, в каком почти всегда говорил с
матерью. Но на его костюмах никогда не было ни пятнышка, ни соринки, складка
на брюках была туго приглажена, и всем, кроме очень осведомленных людей и
портных, казалось, что он прекрасно одет, по самой последней моде. - Вы, как
всегда, tire en quatre epingles.*
______________
* Одеты с иголочки (франц.)

- A quatre epingles.