"Марк Александрович Алданов. Бельведерский торс (Повесть) " - читать интересную книгу автора

на всю жизнь запомнил его лицо и подумал, что надо, непременно надо,
возможно скорее выяснить, кто этот человек. Аккольти показалось, что
неприятный лакей, так неудачно загородивший ему дорогу, может помешать делу.
В эту минуту с новой силой рванул затихший было сирокко. И в порыве
ветра Аккольти вдруг услышал голос. Он замер: голос предписывал ему отложить
дело, необходимы сообщники. Рука его разжалась, его душу залило счастье,
почему-то в воображении промелькнула соседка... Папа прошел по аллее.
Неприятный лакей рассеянно оглянулся и поверх головы Аккольти смотрел назад,
куда-то вдаль. Зонтик плыл в воздухе все на том же расстоянии от головы
папы.


II. Мудрец

Молодые Буонаротти очень обрадовались, узнав о предстоящем приезде
Вазари. Трудно было найти более приятного гостя, а они теперь были рады
всем - с особым удовольствием показывали свое новое имение. Оно этого
действительно стоило. С ремонтом, с пристройками, с покупками обошлось в
большую сумму, но Леонардо мог себе это позволить: получил от дяди огромное
наследство. Микеланджело их при жизни не баловал, да и сам жил весьма
небогато, во многом себе отказывал, постоянно всех уверял, что разорен и что
умрет под забором.
На наследство они с Кассандрой рассчитывали давно, часто между собой по
вечерам, уложив спать детей, об этом наследстве тихо говорили. - "Что, если
он все оставит на благотворительные дела? Что будет с детьми?", - испуганно
спрашивала мужа Кассандра. - "Нет, никогда он этого не сделает, он нас
любит, - обычно отвечал Леонардо, - рано или поздно все останется нашим
детям" (легче было говорить: "детям", чем "нам"). Но уверенности у них не
было, и говорили они "рано или поздно" уже немало лет. Разговор о
наследстве, несмотря на некоторую его семейную уютность, был скорее
неприятен Леонардо: он любил дядю, хоть с детских лет очень его боялся.
Думал про себя, что старик поступает нехорошо и неразумно: если б выделил им
при жизни часть своего богатства, они жили бы как следует, - много ли им
нужно? - молились бы за него Богу и всей душой желали бы ему долголетия.
"Впрочем, мы и так желаем", - испугавшись, мысленно добавлял он.
К кончине Микеланджело он опоздал: получил извещение о болезни поздно;
выехав из Флоренции в Рим в тот же день, застал дядю уже в гробу и тотчас,
еще на лестнице, там где дядя написал на стене "Смерть", узнал, что почти
все, превзошедшее ожидания, богатство завещано им. Теперь Кассандре, детям
навсегда была обеспечена свободная, привольная, хорошая жизнь. Леонардо не
мог этому не радоваться, так как страстно любил семью: ему самому и вправду
почти ничего не было нужно, - были бы кров, обед и бутылка сносного вина.
Однако, увидев на зловещем парадном красном атласе желтое, ссохшееся,
сморщенное, теперь, с закрытыми глазами, больше не страшное лицо дяди, он
горько заплакал навзрыд: все-таки старик, если и не любил его (никого ведь
он не любил), то поддерживал их всегда, а теперь их обогатил, и с ним
прошла, хоть большей частью издали, вся жизнь, и был он великий человек, -
Леонардо не интересовался искусством, но отлично это знал; а если б и не
знал, то об этом достаточно наглядно свидетельствовали скорбь всех ученых
людей во Флоренции и в Риме и те почти королевские почести, которые