"Марк Александрович Алданов. Пуншевая водка (Сказка о всех пяти земных счастьях) " - читать интересную книгу автора

генерала проедешь в Пелым, к его высокопревосходительству . Ну а здесь
отдохни до завтрашнего утра. На кухне тебе дадут пообедать. И вот тебе,
братец, от меня двугривенный.
Михайлов не сразу догадался, что его высокопревосходительство - это
ссыльный, к которому он едет. Имя Миниха ему было неизвестно, хоть в
Петербурге, когда его произнесли в канцелярии, оно показалось ему знакомым:
как будто слышал, когда был мальчишкой. Накормили его на кухне так, как он
очень давно не ел. Из окна он видел, что куда-то понеслись верховые. Понял,
что его хотят опередить; по этому и по другим признакам курьер сообразил,
что для здешних властей привезенный им указ имеет очень большое значение.
Ему показалось также, что они не очень им довольны.
Это впечатление еще укрепилось в следующем, главном городе. Не успел он
показать на заставе подорожную караульному офицеру, как получил приказ,
несмотря на поздний, неприсутственный час, никуда не заезжая, ехать прямо на
гору, к генеральскому дому.
Дом был большой, двухэтажный, с будками для часовых. В чистых уже
полутемных сенях не было ни соринки. Михайлова тотчас ввели в генеральский
кабинет. Такого кабинета он никогда не видал у начальства и в России. Глаза
у него разбежались: диваны и кресла из черной кожи с медными гвоздями, синяя
печь на столбах, коричневые шпалеры с зелеными человечьими лицами, на стене
полуголая женщина с огромной змеей, впившейся в румяные груди - сразу в
обе, - огромный стол, а за столом сам генерал, невысокого роста старый
человек, в наплечниках и при регалиях. Из соседней комнаты доносилась
музыка. Михайлов подал пакет и остановился, вытянувшись до пределов
возможного.
Генерал читал бумагу очень долго, точно хотел заучить ее наизусть.
Затем в раздумьи положил ее на стол и велел подать второй пакет. Михайлов не
осмелился возразить, хотя ему было велено вручить письмо в собственные руки
ссыльного. Повертев нерешительно пакет в руках, генерал, не вскрывая, вернул
его курьеру и сказал:
- Так сейчас же в полную прыть скакай в Пелым и скажи его сиятельству,
что я сам в Пелым тотчас приезжать буду, и что все по желанию графа делано
будет. И вот тебе один полтинник...
Он с недовольным видом оглянулся на дверь. Вошла пожилая очень толстая
дама со свечой в серебряном подсвечнике. Она бросила недовольный взгляд на
монету, которую отдавал курьеру генерал, от своей свечи зажгла свечи на
столе, подставив под фитилек лодочкой ладонь, чтобы воск не капнул на черную
кожу, и заговорила с генералом не по-русски.
- Das hat nur gefehlt!* - отпустив курьера, сказал жене генерал. Он не
мог справиться с досадой. Ему, однако, тотчас стало совестно. - Разумеется,
за него я очень рад, но...
______________
* Этого еще не хватало! (нем.)

- Что же он может против нас иметь? - беспокойно заметила генеральша,
уточняя мысль мужа. Мысль эта приблизительно заключалась в том, что
возвращение в милость ссыльного не может обещать ничего хорошего тем, у кого
он в течение многих лет находился в поднадзорной ссылке. - Кажется, никакого
зла он от нас не видел. И наша ли вина, если...
- Все-таки странная страна! - в сердцах прервал ее генерал. - Держат