"Марк Александрович Алданов. Пуншевая водка (Сказка о всех пяти земных счастьях) " - читать интересную книгу автора

Марк Александрович Алданов


Пуншевая водка

Повести

Читальный зал http://reading-room.narod.ru
"М.А. Алданов. Собрание сочинений в шести томах. Том 2.": Пресса; Москва;
1993

Марк Алданов
ПУНШЕВАЯ ВОДКА
(Сказка о всех пяти земных счастьях)

I

В канцелярии курьеру Михайлову было велено скакать в две упряжки в
день, а где можно, то и ночью. Подорожная была составлена так, что отказа в
лошадях нигде быть не могло. Михайлов, крупный, широкоплечий, лысый человек
лет сорока, с умным, хитрым, выразительным лицом, выслушал эти слова молча с
угрюмой усмешкой, ясно говорившей: "зачем всякий раз повторять один и тот же
вздор?" Он ездил по России лет пятнадцать и знал по опыту, что такие приказы
никакого значения не имеют: ехать будет как Бог даст, иногда в самом деле
днем и ночью, а иной раз придется просидеть на станции неделю. Прогонные и
кормовые были выданы ему в размере, повышенном против правила, так как
дорога была очень тяжелая: в Пелым, тысячи три верст.
До отъезда оставались сутки. Михайлов привык к своей бездомной жизни,
но в Сибирь его еще никогда не отправляли. Эта поездка означала по меньшей
мере два месяца скачки при лютой стуже, по стране дикой, ему неизвестной и
опасной: долгие lни и ночи безрадостного существования, без развлечений, без
столичных кабаков, почти наверное без женщин. В канцелярии понимали его
чувства, считали их естественными и заранее знали, что он сегодня напьется:
не может не напиться. Но знали также, что за пакетами Михайлов завтра явится
в полной готовности, в точно указанное время: он считался одним из лучших
курьеров; его ум, исполнительность и честность очень ценили, поэтому и
назначили его в такую поездку. Все же, из предосторожности, денег вперед на
руки дали только три рубля: остальное при отъезде. Михайлов поворчал, но не
очень торговался: понимал, что и канцелярия права.


Отправился он вечером в кабачок на петергофской дороге, в котором
торговали его любимой пуншевой водкой. Там во вторую комнату допускались
простые люди, и для них там была простая еда. В первой же, большой, комнате
постоянно бывали господа, кто проездом в Петергоф или в Ораниенбаум, кто
так, ценя кухню и развлечения: в последнее время в кабачке играли на
гитарах, пели и плясали невиданные еще в Петербурге лаеши*, которым при
покойной государыне Елизавете Петровне было строжайше запрещено показываться
в Россию. Михайлову очень нравились их пение и они сами, бездомные, как он,
необыкновенные, ни на кого не похожие люди. Водил с ними знакомство и у