"Марк Александрович Алданов. Могила воина" - читать интересную книгу авторамог вынести этого варварства: перед началом обеда люди убивают
чувствительность неба, глотая залпом разбавленный водою спирт; а затем из кухни, откуда идти в столовую не меньше пяти минут, приносят одно за другим стынущие по дороге блюда! - Я высказываю не свое мнение, а мнение великого Карема, - сказал он Ливену. - Впрочем, великий Карем сбежал и от меня. Он так мне и объяснил: король поваров может творить только в Париже. Разговор был приятный. Настроение короля стало улучшаться, особенно когда разные griblettes de boeuf были убраны и начался настоящий обед. Однако, к концу, после шампанского (никаких тостов на малых приемах не полагалось) произошел не совсем приятный инцидент. Король заговорил на военные темы, которые очень любил. Он высказал мнение, что первая пехота в мире - русская. Наступило молчание. - "После пехоты Вашего Величества", - ответил очень холодно герцог Веллингтон, - "Ну, какая же у нас пехота! Наша кавалерия это, пожалуй, другое дело!... Думаю, однако, что при столкновении с французской армией, в случае равных сил, мы непременно должны потерпеть поражение, правда?" - "Я не могу согласиться и с этим мнением Вашего Величества", - ледяным голосом произнес хозяин дома. Король так озлился, что стал хвалить военные таланты генерала Англьси. Нельзя было задеть Веллингтона чувствительнее: в военных кругах многие приписывали не ему, а лорду Англьси, честь победы при Ватерлоо. Гости переглянулись. Граф Ливен поспешно заговорил о предстоящем в Вероне международном конгрессе, составлявшем главную злобу дня. Маркиз Лондондерри, бывший лорд Кэстльри, не сказал почти ни одного слова за весь вечер. Он и вообще был не очень разговорчив, но на этот раз Хозяин дома раза два пытался вовлечь его в разговор; министр отвечал кратко "да", "нет", и то невпопад. Он мало ел, зато пил в этот вечер несколько больше обычного, хоть гораздо меньше, чем другие гости. Когда разговор зашел о Веронском конгрессе, министр иностранных дел вдруг оживился, но оживился, как потом вспоминали гости, несколько странно. - Этот конгресс очень, очень опасен, - взволнованно сказал он. В его словах ничего особенно удивительного не было. Однако, голос и вид министра были таковы, что гости с недоумением на него взглянули. - Почему же? - спросил Веллингтон. - Вы сами, дорогой друг, не раз мне говорили, что предпочитаете систему непосредственных встреч и переговоров с иностранными монархами и государственными людьми. Вы указывали, что она удобнее дипломатической переписки и дает лучшие результаты. А я всегда думал, что нужно выбирать меньшее зло. "In all circumstances the duty of a wise man is to choose the lesser of any two difficulties which beset him", повторил он ту же мысль в афористической форме и оглядел гостей. Я вам говорю, что ехать в Верону опасно, - повторил Кэстльри, - очень, очень опасно. - В каком же смысле? - осторожно спросил граф Ливен. Министр иностранных дел пробормотал чтото невразумительное. "Заговор, заговор!" - произнес он и оглянулся в сторону окна. Гости насторожились. Веллингтон сказал, что поездка в Италию очень утомительна. - Не для железного герцога, надеюсь? - спросил король, желавший перед уходом загладить свои нелюбезные замечания. - Увы, и я, Ваше Величество, начинаю чувствовать тяжесть лет. |
|
|