"Марк Александрович Алданов. Могила воина" - читать интересную книгу автора

одного из главных зверей, Али-Пашу, он когда-то посетил в Янине, что этот
благодушный с виду старичок был с ним и с Гобгаузом очаровательно любезен,
говорил комплименты, угощал их дивным кофе и вареньем. Однако, Байрон знал,
что все или почти все в рассказе грека - совершенная правда: английский
резидент в Янине им рассказывал о благодушном старичке точно такие же вещи.
Потом и Байрону стало скучно: посаженные на кол люди в таком количестве
больше не действовали и на него. Второй же Байрон, слушая, еще подумал, что,
хотя греки борются за святое дело, но нельзя всерьез называться
Папаригопулос или Маврокордато.
Когда Папаригопулос кончил и нервно закрыл тетрадку, слушатели затопали
и приняли подобавшее докладу выражение. Сочувствие было вполне искреннее, но
всем хотелось поскорее пойти в кофейню, выпить и поболтать: времени
оставалось уже немного. Понимая общее настроение, председатель предложил не
задавать вопросов (грек облегченно вздохнул) и сократил свое заключительное
слово: горячо поблагодарив докладчика, выразил ему и всем его соплеменникам
глубокое сочувствие венты.
- Мы в Венеции, - сказал он, - думали, что на себе в достаточной мере
испытываем ужасы деспотизма. Теперь мы видим, что другие народы еще гораздо
несчастнее, чем мы. Будем же твердо помнить, что цель у нас одна и та же:
надо очистить лес от волков! (Мастер-месяц энергично затопал, за ним все
другие, в том числе и докладчик, теперь чувствовавший себя гораздо более
свободным). Когда из солнечной итальянской земли вы вернетесь в объятую
русскими льдами, благородную Одессу, скажите вашим угнетенным братьям, всем
без исключения, от великого мастера элевзиний до юношей, которые, конечно,
увидят лучшее будущее! - скажите им, что у честных людей под всеми широтами
бьются честные сердца и что никто не может понять лучше потомков Перикла,
чем потомки Брута!..
Он особенно мастерски заканчивал свои речи. Все одобрительно
переглядывались. Затем хозяин хижины по обряду закрыл баракку: выразил
надежду на победу угольщиков во всем мире и на скорое создание великой
республики Авзонии. Карбонарии стали снимать с себя веревки, прятать
кинжалы, складывать в корзину чаши и сосуды. Многие горячо пожимали руку
греку и говорили подходящие слова, более или менее краткие в зависимости от
знания французского языка. Мастер-месяц пригласил Папаригопулоса пожаловать
к нему запросто на обед, "хоть завтра, если вы свободны".
Хозяин хижины упрашивал Байрона провести с ним остаток вечера, - все
будут так рады! Гость любезно, но твердо отказался: он и без того опоздал.
"Мы будем всегда счастливы видеть вас в нашей среде", - горячо сказал
хозяин, не знавший, как называть гостя теперь, когда баракка кончилась и
отпали ритуальные титулы. Подходили к Байрону и другие карбонарии, Старших
представлял ему хозяин; те, что помоложе и посмелее, представлялись сами,
восторженно отзывались об его речи и об его произведениях. Хозяин хижины,
мастер-солнце и мастер-месяц проводили его до коридора: дальше не пошли по
соображениям конспиративным. Он побежал к выходу. "Сумасшедший Байрон! Лорд
Байрон!" - снова понесся шопот"

V

Мастер-месяц внимательно слушал доклад Папаригопулоса, вздыхая и
сочувственно кивая головой. Когда заговорил хозяин хижины, мастер-месяц