"Брайан Олдисс. Бедный маленький воин (Сборник "Смерть Вселенной")" - читать интересную книгу автора

что он глядит не куда-нибудь, а в дуло шестизарядной эволюции.
Но вы медлите. И знаете причину, хотя никогда себе в этом не
признаетесь. Это знание обширное, как бейсбольное поле, и по-черепашьи
долгоживущее. Оно отравляет каждое ваше чувство не менее, чем змея,
извивающаяся под ногами. Пропитывает собой страсть: предположи, будто
целишься в утку, англичанин! Оно наполняет рассудок привычным тепловатым
шепотком: мол, скука, сей надоевший нытик, вернется, когда дело будет
сделано. Окатывает нервы ледяной насмешкой: когда рассосется по телу
адреналин - придет тошнота. Действует на хрусталик и сетчатку: вы кажетесь
себе жалким на фоне величественной красоты этого мира.
Пресвятая Богородица, при чем здесь катаное-перекатанное слово
"красота"?! Или в ваших ушах застряли обрывки лекции со слайдами:
"...Взглянув на спину титанического существа, мы видим круглую дюжину (да
простят мне этот каламбур, именно круглую) птиц с оперением, перед
яркостью которого меркнет легендарный Майами-Бич. Птицы столь круглы
потому, что питаются крохами со стола богача. А теперь обратите внимание
на это очаровательное фото. Видите, бронто задирает хвост? Ах, как забавно
- хлоп, и из-под хвоста вываливается пара катышков. Я вам точно говорю,
ребята, это здорово: как водится, прямо от производителя к потребителю.
Птицы дерутся за свою долю. Эй, ты, хватит тебе кружить, ты и так круглый!
И зазевавшимся ничего не остается, как вернуться на круп и ждать
следующего круга. А сейчас мы видим, как солнце садится на Юрском западе,
и говорим: "Счастливой диеты!"
Однако вы слишком медлите. Вы пришли сюда стрелять или предаваться
переживаниям? Возьмите себя в руки, а в руки возьмите карабин, поднимите
его на уровень плеча и тщательно прицельтесь.
Отдача чересчур сильна. От этакой встряски вы полупарализованы. И,
потрясенный, озираетесь. Монстр как ни в чем не бывало угрюмо чавкает, да
еще и подпускает ветерок, способный сдвинуть старинный парусник.
Взбешенный (нет, это какое-то иное трудноопределимое чувство), вы
выступаете из зарослей и предстаете перед ним. И эта незащищенность
типична для ситуаций, в которые вас регулярно ввергает жажда
справедливости. Жажда справедливости? Или опять что-то трудноопределимое?
Почему вы должны поступать нелепо, если явились из нелепой цивилизации? Но
вопросы следует отложить на потом. Если вообще это "потом" наступит,
поскольку два немигающих глупых глаза уставились на вас многообещающе.
О, чудовище, пусть же обещаемое будет сделано, но не челюстями, а
огромными лапами или, если не трудно, всей гороподобной тушей! Пусть
воспоют эту смерть в саге, поучительной, как сага о Беовульфе!
В четверти мили отсюда дюжина гиппопотамов шумно барахтается в
первобытной грязи... А в следующую секунду хвост длиной в понедельник и
толщиной в субботнюю ночь обрушивается с небес. Вы ныряете с проворством
утки, но монстр и без того промахнулся, потому что у него координация не
лучше чем, скажем, у вас, вознамерьтесь вы сделать завивку на шкуре живого
долгопята. Совершив поступок, чудовище, похоже, считает свои обязательства
выполненными. Оно как бы отпустило вам грехи. И забыло о вас.
Хотелось бы забыть о себе самом с подобной легкостью. Ведь, собственно,
ради этого вы сюда и сбежали. "Держитесь подальше от такого рода проблем",
- гласит брошюра, посвященная путешествиям во времени. Что означает:
держитесь подальше от Клода Форда, человека столь же бесполезного, сколь и