"Леонид Алехин. Ночной экспресс " - читать интересную книгу автора

Что-то правильное было вот в таком ожидании.
Эдуард бы назвал его "ожиданием чуда".
Инга не верила в чудеса. Она просто ждала.
Мужчина в застегнутом до подбородка черном макинтоше и котелке
обратился к ней на английском.
- Je ne vous comprends pas, - ответила Инга. - M'excusez.
Это не совсем отвечало действительности. Эдуард преподал ей основы
наречия бриттов. При желании она могла понимать собеседника и даже сносно
болтать. Но английский на слух Инги был слишком груб, лающ, напрочь лишен
музыкальности французского. Хуже был только немецкий, язык чиновников и
солдафонов. И не надо мне рассказывать про Гёте, Эдуард.
- Простите мадмуазель, - мужчина перешел на французский. - Вы не
знаете, с какого пути отходит поезд на Дрезден? Здешние служители
отказываются меня понимать. А я отказываюсь понимать эти варварские надписи.
- Вам нужно на четвертый путь, - сказала Инга. - Как и мне. Видите
табличку с цифрой четыре?
- Благодарю вас, - мужчина прикоснулся к котелку, сделал два шага в
сторону.
Обернулся. - Вы сказали, что и вам нужно на этот поезд? Но он отходит
через пять минут!
- Я знаю. К сожалению, носильщики не берут мой багаж.
Она взглядом указала на гроб. Сейчас и этот высокоцивилизованный
господин пробормочет извинения и исчезнет.
Ожидания Инги не оправдались. Господин в макинтоше взял свой саквояж в
левую руку, наклонился над гробом.
- Вы позволите?
- Да, благодарю вас... постойте. Вы не сможете одной рукой. Давайте ваш
саквояж.
Ее неожиданный помощник протянул Инге саквояж. Нагнулся, с усилием
оторвал гроб от земли и водрузил на плечо. Инга представляла, насколько ему
сейчас тяжело. Худое лицо со впалыми щеками побледнело под котелком.
Но он не сказал ни слова. Кивком головы предложил Инге следовать
впереди с саквояжами в руках.
Им оборачивались вслед.
В купе неожиданно для себя Инга предложила англичанину остаться. Если
выбирать из возможных попутчиков, то пусть лучше он, чем жизнерадостный
бюргер с лицом, как срез кровяной колбасы.
По крайней мере, у островитянина хватило деликатности не спросить, кто
лежит в гробу. Хотя он нес его на собственных плечах.
- Благодарю вас, - англичанин снял шляпу, обнажив гладкий череп. -
Позвольте представиться. Патер Иероним Блэк. Священник.
У патера Блэка очень необычное лицо. Эпитет "демоническое" вступал в
противоречие с его саном, но напрашивался сам собой.
Плоский, скошенный назад лоб. Ни одного волоска на голове, патер был
лыс, а не брился, как Эдуард. Большие уши с треугольными мочками, глубоко
запавшие глаза. Вокруг похожего на шрам рта две складки от крыльев носа к
подбородку. Они придавали всему лицу неприязненное, брезгливое выражение.
У Иеронима Блэка было лицо каменной химеры со стен Кёльнского собора.
Эдуард
показывал Инге картинки, рассказывая, каких тварей извел в свое время