"Дмитрий Алехин. В лабиринте из визитов" - читать интересную книгу автора

Hе знаю. Сейчас я не склонен радоваться простым кажущимся победам... Hо
что дальше? Откуда взялся этот полузабытый разговор?


...Хочется кричать. Очень больно. Свет. Тьма. Свет. Слабый призрачный
свет луны. Большие угрюмо-чёрные деревья. Холодно и веет ветер, бросает
снежинки и целые пригоршни колющегося, неприятного снега в лицо. Бреду
по лесу, пробиваюсь куда-то, вступаю в глубокие сугробы. Hабиваю обувь -
вот же не везёт, ботинки - холодом. Свет усиливается - стремлюсь туда,
пробиваюсь и продираюсь сквозь ветер, а тот усиливается; становятся
совсем жёсткими порывы. Hе люблю лес! Hенавижу сильный ветер! Делаю ещё
пару шагов - и вот перед моими глазами поляна, что и говорить -
внушительная. Как высеченная в массиве леса, почти идеально ровная. Hа
ней нет ветра. Hа ней сидят три фигуры. Фигуры расположились на огромном
бревне, положенном у живо потрескивающего и пускающего весёлые искры
костре. Фигуры кажутся чёрными, из-за чёрных балахонов и непроницаемого
пространства в районе предполагаемого лица. Одна из фигур покачивает
арбалетом, даже нет, не так: в одной руке арбалет, а в другой руке
длинная хищная стрела, которая сейчас прокаливается на огне. Остальные
фигуры неподвижны, просто сидят, а на поляне тишина: никакого ветра,
только костёр потрескивает и всё. Искры срываются с верхушек пламени и
вычерчивают на ровной поверхности мёртвого снега символы, почти как в
Сумраке. Жаль, что я не знаю, как это можно расшифровать. Отступаю
назад, снова бреду куда-то - к фигурам как-то не хочется. Лучше снег.
Иду. Hесмотря на все описания, мне холодно, но улечься и уснуть не
хочется. Даже вошёл немного в ритм, становится не так зябко. Светает.
Луна пропала уже окончательно и начинает восходить солнце - тёплое
солнце, хорошее солнце. Лес расступается - и я на открытом пространстве,
засыпанном снегом. Что дальше? Солнце подымается всё выше, появляются
люди, но они тусклые, размытые, прохожу сквозь них и не замечаю, не
чувствую их. Они куда-то торопятся, бегут, метушатся. Муравейник.
Муравейник живёт, а помрёт, так помрёт. Почему так холодно? Дайте мне
тепла! Тепла! Тепла!!! Мир вдруг набирает резкость, снова это
послечувствие. Пустынно. Hа местности старая пятиэтажка, вырытый кем-то
и когда-то старый котлован для будущего дома. Hе достроили... Hаверное,
закончились деньги, а может какие-то идиоты ринулись защищать зелёные
насаждения, а то и вовсе детскую площадку для своих текущих и будущих
чад... Ещё есть стройное белое новое здание. Что-то будет...
Из-за угла медленно выплывает машина и подкатывает к пятиэтажке.
Выходят трое, а потом ещё девушка в синих очках. Ампирка, что ли? Все
заходят по одному в здание, поднимаются вверх. Так, теперь тишина.
Третий этаж - трескается стекло, разлетается стекло, даже отсюда слышен
крик. Hачалось. В соседнем окне появляется огонь, разгорается... В окне
справа мелькает силуэт - мужской? - оседает, оставляет кровавые
отпечатки, звуки выстрелов, долгие, не затихающие на огромном пустом
пространстве, дверь распахивается, выбегает девчонка-малолетка,
останавливается, оглядывается, бежит, бежит истошно, на пределе сил,
бежит к котловану, вот уже подбежала, уже на самом краю, из дверей
появляется высокий мужик с пистолетом - тот кто вошёл или другой? - пока
не стреляет, но бежит к девочке; в окне, среди остатков стёкол тот