"Николай Александров. Севастопольский бронепоезд" - читать интересную книгу автора

- 26 июня 1942 года мы едва успели укрыться в тоннель от налета
авиации, как все вокруг вздрогнуло, закачалось, раздался оглушительный
грохот. В каземате погас свет. Поезд остановился. Наступила гнетущая тишина.
Я кинулся к двери, но открыть ее не удалось. Тогда по одному мы стали
выбираться из каземата через нижний люк.
В тоннеле нас встретила зловещая тьма. Из-за дыма и пыли невозможно
дышать. Когда пыль немного осела, мы увидели страшную картину: в потолке
тоннеля зияло огромное отверстие, через него виднелось небо. Солнечные лучи,
казавшиеся в едком дыму кроваво-красными, тускло освещали горы камня и
грунта, засыпавшие бронепоезд. Тысячи тонн скальной породы обрушились на
вторую бронеплощадку, похоронив в ней заживо наших боевых товарищей...
Я рассказывал и рассказывал, и все, кто был в вагоне, жадно слушали,
стараясь не пропустить ни одного слова. Я говорил о том, как мужество и
хладнокровие комиссара Порозова помогли спасти нескольких бойцов, как
сначала парторг, а затем и я по узкому проходу между рельсами и платформой
пробирались в каземат и вытаскивали оттуда задохнувшихся товарищей, а
фельдшер Саша Нечаев приводил их в чувство...
За окном вагона уже замелькали уютные домики Корабельной стороны,
засверкали водной гладью бухты со стоящими в них кораблями, запестрели пляжи
сотнями купающихся людей, а я все не мог освободиться от нахлынувших
воспоминаний.
Когда я кончил рассказывать, поезд подходил к перрону севастопольского
вокзала. Мимо нас торопливо проходили к выходу пассажиры, а мои спутники,
соседи по купе, даже не двинулись с места. Видно было, что рассказ о
севастопольском бронепоезде глубоко взволновал их, затронул какие-то
невидимые струнки в их душах. Куда исчезла веселая беззаботность: сидели
тихо, сосредоточенно, глубоко задумавшись.
- И это был конец бронепоезда? - прервал, наконец, молчание паренек с
золотистым пушком над губой.
- Нет, ребята...
Враги считали тогда, что уничтожили бронепоезд. Но он жил. Ведь второй
выход из тоннеля был свободен. Командир приказал приготовить к бою
оставшуюся невредимой бронеплощадку. И когда бронепоезд вышел из тоннеля и
снова заговорили его орудия и минометы, фашистов обуял суеверный страх: ведь
бронепоезд засыпали землей, разбомбили, раздавили, а он по-прежнему жил,
действовал, наносил удары.
В тот день мы произвели еще три огневых налета, выпустили по врагу
более четырехсот снарядов и мин...
Моим спутникам так и не удалось дослушать до конца рассказ о судьбе
бронепоезда: проводник напомнил, что пора освободить вагон. На перроне
студенты снова окружили меня и капитана. Расспросам не было конца, и мне
пришлось признаться, что я пишу книгу о своих боевых побратимах, в которой
постараюсь ответить на все вопросы.
И вот эта книга готова. Отдаю ее на суд читателей. Буду рад, если она
попадет в руки моих юных соседей по вагону и они вспомнят пожилого мичмана.
Им, юношам и девушкам нашей страны, я и посвящаю свой труд.


Глава I. Штыки Одессы