"Николай Александров. Севастопольский бронепоезд" - читать интересную книгу автора

целик. И вижу, как паутинки трасс перегораживают путь самолетам.
Стервятники начинают вилять, сбиваются с курса. Это уже достижение. Их
бомбы падают далеко в стороне.
Отразив атаку с воздуха, снова ведем огонь по наземным целям. Морские
пехотинцы благодарят нас. Сообщают результаты наших огневых налетов. По
подсчетам корректировщиков, мы уничтожили множество фашистов, десять
автомашин, пятнадцать повозок, два орудия. Неплохо для начала!
В журнале боевых действий бронепоезда появились цифры первых побед.
В этот день мы чувствовали себя настоящими победителями. Все были
бодрые и веселые. Правда, если уж говорить откровенно, пулеметчики несколько
завидовали артиллеристам: меньше пришлось поработать. Я подошел к
краснофлотцу Иванову (он был у меня вторым номером). Иванов стоял у каземата
и лишь наблюдал за веселящимися артиллеристами.
- А ты чего в стороне?
- Какой же у нас праздник, если ни одного самолета [75] не сбили? -
сокрушенно ответил он. - Зря, выходит, патроны расходовали. Вот они -
именинники, - кивнул он в сторону комендоров.
- А то, что самолеты повернули обратно, разве это не победа? Да они же
испугались тебя, удрали! А ты говоришь - не праздник. А ну, давай песню!
Нашу, железняковскую!
Иванов приободрился, поправил бескозырку, и вот уже понеслась над
долиною крылатая песня о легендарном матросе, сложившем свою голову за
революцию:
В степи под Херсоном
Высокие травы,
В степи под Херсоном курган...
Все, кто был на площадке, умолкли, лица их стали серьезными, суровыми.
И подхватили хором:
Лежит под курганом,
Заросшим бурьяном,
Матрос Железняк - партизан.
Песня, песня, что можешь сделать ты с человеком! Смотрю на ребят - ни
усталости, ни грусти, а на лицах такая решимость бороться, что кажется -
скомандуй сейчас в атаку, и пойдут, не задумываясь, без страха, без
колебаний, и сомнут, сокрушат всех, кто пришел на нашу землю и топчет ее
своими коваными сапогами.
Стучат колеса... И в стуке их мне слышится звонкая дробь пулеметов,
свист пуль и лихой перестук кавалерийских тачанок, и словно я уже сам среди
тех замечательных ребят, которые в степи под Херсоном дрались за Советскую
власть и погибли за правое дело. И так хотелось отомстить за смерть отважных
матросов революции, и такое огромное чувство любви к родной земле
поднималось в душе, и так росла жгучая ненависть к захватчикам!
А песня несется и несется над притихшей бухтой, над маленькими домиками
Корабельной стороны, будто возвещая всем, кто слышал ее в этот предвечерний
час, что Железняков жив, что он среди нас, вместе с нами воюет против
фашистских гадов, вместе с нами продолжает отстаивать родную Советскую
власть.
Да так оно и было! Каждый из нас чувствовал себя железняковцем,
наследником тех, кто передал нам в [76] руки эстафету борьбы за свободу и
счастье Родины. Незаметно подошел комиссар. Коротким жестом показал, чтобы