"Николай Александров. Севастопольский бронепоезд" - читать интересную книгу автора

Она рассказала, где находятся румыны и немцы, где стоят их посты. От
всей души благодарю девушку и велю ей идти домой.
Мы с ребятами принимаемся за работу. Переносим взрывчатку в старый окоп
поблизости от батареи. Охранять ее остается Балабанов. Лайко с ручным
пулеметом залег у обрыва. Мозжухин ушел в разведку. Вернулся минут через
сорок. Доложил, что перерезал телефонные провода. И еще новость:
оказывается, на развилке дорог, у караульного помещения немцы тоже выставили
часового. Это усложняет дело. Ведь мы считали, что охраняется только пушка.
Придется снимать двух.
Крадемся к караульному помещению. Часовой дремлет, прислонившись к
стене. Удар - и он на земле. Не пикнул. Ловок наш Саша! [26] Ползем к пушке.
Часовой расхаживает взад и вперед, мурлычет себе под нос. И его прикончили
без шума. Быстро минируем пушку. Саша наблюдает за дорогой.
Протягиваю шнур. Руки дрожат. В висках стучит кровь. Быстрее, быстрее.
Спички ломаются. Наконец шнур зашипел.
- Бежим!..
Тропинка ведет мимо потерны. На секунду задерживаем бег, вглядываемся в
черную пропасть. Там, на дне, лежат наши товарищи. Сдергиваю с головы
бескозырку. Хороший салют дадим сейчас в вашу честь, братишки!..
Бежим дальше. Прячемся за грудой камней. А взрыва все нет. Неужели
что-нибудь стряслось? Хочу вернуться, проверить. Но тут все озарилось.
Горячая волна бьет в лицо, в грудь. Мы слепнем и глохнем. На плечи сыплются
осколки камней. Теперь скорее к берегу. За спиной не стихает гром. Уже над
обрывом оглядываюсь. Там, где стояла пушка, вздымаются клубы огня и
багрового дыма. Это рвутся снаряды. А в стороне, что за пламя? Горят
караульное помещение, конюшня... Слышатся крики, стрельба. Над нами свистят
пули. В небо взвиваются ракеты. Щупальца прожекторов обшаривают берег.
Обдирая ноги и руки, скатываемся с обрыва. Вот и катер.
- Все на месте? - спрашиваю Соломахина.
- Нет, Мозжухин пропал.
- Вот черт!
Снова лезем наверх. Забыв всякую осторожность, кричим:
- Саша! Мозжухин!
Вдали кто-то отозвался. Саша ли это? А стрельба приближается. Опять
орем во всю мощь своих легких. И вдруг слышим голос Сашки:
- Это я, помогите!
Он запыхался, ловит ртом воздух. Подхватываем его под руки и кубарем
катимся с обрыва.
На берегу уже рвутся мины. А Лайко все еще на круче. Бьет из пулемета
длинными очередями по черным фигурам, вынырнувшим из-за пригорка.
- Лайко, вниз! - кричу ему. [27]
В ответ доносится стон. Балабанов и Мозжухин снова взбираются на обрыв.
Бережно спускают вниз раненого пулеметчика.
Развернув катер, даем полный ход. Высокие волны заслоняют нас от
прожекторов - в этом наше спасение. Все дальше и дальше уходим в море. А над
батареей продолжает бушевать огненный вихрь.
Накидываюсь на Сашу:
- Где ты пропадал?
Оказывается, он, еще когда лежал, прикрывая дорогу, задумал поджечь
конюшню. Забежал к Вере, взял у нее бидон керосина и, облив конюшню, поджег