"Николай Александров. Севастопольский бронепоезд" - читать интересную книгу автора

- Николай Соломахин, - отрекомендовался он.
- Тезки, значит? Ну как, не подведет нас твоя амфибия?
- Ни в коем случае, товарищ командир! Все проверено до винтика. К тому
же и весла наготове.
- Берег хорошо знаешь?
- Каждый камень!
В темноте не разглядеть было лица парня, но он мне понравился с первых
слов. Моторист помог нам спуститься в маленький катер, покачивавшийся у
причала. Проверили свое оружие, взрывчатку, запалы, шнур. Ровно в полночь
отошли в море. Подпрыгивая на волнах, катер набрал скорость.
- Как думаешь, не услышат нас? - спрашиваю моториста.
- Ни в коем случае, - отвечает он своей излюбленной фразой. - Сами
посудите: ветер дует с берега - раз, прибой шумит - два, а глушитель мой
собственного изобретения - три... Так что свободно пройдем.
Не моторист, а клад. Слева по борту над берегом взметнулась гирлянда
осветительных ракет. Донеслось татаканье пулеметов, и снова наступила
тишина.
- Линию фронта перешли, - отметил Балабанов. Теперь мы идем вдоль
побережья, занятого врагом.
Кромешная тьма. Как бы нам не проскочить совхоз "Котовский".
- По-моему, где-то здесь, - сказал Соломахин и, сбавив обороты,
повернул катер.
Приказываю выключить мотор и подойти к берегу на веслах. Все ближе и
громче рокот прибоя. Вот он уже грохочет вокруг нас. Катер подхватывает
волна и опускает на что-то мягкое. Сидевший на носу Саша Мозжухин спрыгнул в
воду и потянул суденышко к берегу. Балабанов не успел убрать весло, и оно,
попав между камней, сломалось. Звук показался оглушительным, как удар грома.
Все невольно пригнулись. Парень начал было оправдываться. На него [25]
шикнули:
- Тихо!
Прислушались. Все спокойно. На обрыве на фоне темного неба чернеют две
копны.
Порядок! Саша разыскал крутую тропинку. Карабкаемся по ней. У ближней
копны шевельнулась тень. Саша шепнул пароль:
- Волна.
- Прибой, - тихо ответил тонкий девичий голос.
В моей ладони очутилась маленькая, почти детская рука. Несмотря на
темноту, я узнал старую знакомую - Веру Прудченко. Когда мы служили на 412-й
батарее, она работала в совхозе. Девушка рано лишилась матери. Отец -
неисправимый алкоголик, пропивал весь заработок. Двое младших братишек были
на попечении Веры. Батарейцы жалели девушку, помогали ей, чем могли. В знак
благодарности она стирала нам белые форменки и рабочую одежду.
- Как живешь, Вера? - спросил я.
Девушка ответила, что румыны ее не тронули, наняли уборщицей в
столовую. Она с малышами ютится все в том же совхозном домике. Заметив, что
мы оглядываемся по сторонам, Вера успокоила:
- Не бойтесь, никого нет. Вчера понаехало много румын. Видно,
новенькие, еще не воевали: мундиры с иголочки. Вечером затеяли пьянку,
привезли размалеванных девиц, допоздна горланили песни, а сейчас дрыхнут без
задних ног.