"Исабель Альенде. Любовь и Тьма" - читать интересную книгу автора

на их могиле будет стоят не крест, а надгробная плита с надписью
специального содержания, составленной мужем. Хильда приняла предложение:
этот худощавый мужчина с пальцами пианиста и горячей кровью отвечал ее
идеалу мужчины. Свою часть договора он выполнил с присущей ему скрупулезной
честностью, но Хильда не отличалась подобной правильностью. Когда появился
на свет первенец, муж был на войне,[11] а когда ему удалось вырваться на
побывку, младенец уже был окрещен Хавьером - в честь деда Мать была в
тяжелом состоянии, и некстати было начинать ссору. Но про себя он решил
назвать его Владимиром - именем Ленина Этот номер у него не прошел: как
только он называл сына этим именем, жена спрашивала его, к кому он, черт
подери, обращается, а ребенок удивленно смотрел на него и не отвечал.
Незадолго до следующих родов Хильда, проснувшись поутру, рассказала свой
сон: будто бы она родила мальчика и должна была назвать его Хосе. Несколько
недель они спорили до умопомрачения, пока не пришли к справедливому решению:
назвать ребенка Хосе Ильич. Потом они бросили монетку, чтобы решить, какое
имя будет в ходу; выиграла Хильда, но в этом не ее вина а вина судьбы - ей
не понравилось второе имя революционного вождя.
Годами позже родился последний сын, но к тому времени профессор Леаль
утратил часть своей симпатии к советским товарищам, и таким образом угроза
носить имя Ульяновых миновала. В честь святого из Ассизи,[12] воспевавшего
бедняков и животных, Хильда назвала его Франсиско. Может быть поэтому, а
может быть потому, что он был самый младший и как две капли воды похож на
отца, она относилась к нему с особой нежностью. За всепоглощающую любовь
младенец отплатил матери стойким эдиповым комплексом, державшим его в своей
власти до самого отрочества, когда гормональный взрыв заставил его понять,
что в мире существуют и другие женщины.
В ту субботу, напившись утром чаю, Франсиско закинул на плечо
чемоданчик с фотоаппаратурой и попрощался с семьей.
- Потеплее оденься, на мотоцикле может здорово прохватить, - сказала
мать.
- Оставь его в покое, мать, он уже не мальчик, - вступился отец, и
сыновья улыбнулись.

В первые месяцы после рождения Еванхелины Дигна Ранкилео сетовала на
свою несчастную судьбу, расценивая происшедшее как кару небесную за то, что
вместо дома поехала рожать в больницу. Ведь в Библии ясно сказано: будешь
рожать в боли,[13] - и об этом напоминал преподобный отец. Но потом поняла,
насколько неуловимы знаки Господа И может быть, это светловолосое, с ясными
глазами, создание сыграет какую-то роль в ее судьбе. С духовной помощью
Истинной Евангелической Церкви она смирилась с этим испытанием и исполнилась
готовности любить эту девочку, несмотря на ее недостатки. Нередко она
вспоминала и другую - ее унесла кума Флорес, - она по справедливости
принадлежала ей. Муж ее утешал, говоря, что та девочка выглядит здоровой и
сильной, и ей наверняка будет лучше в другой семье.
- Флоресы - владельцы приличного надела земли. Говорят, они хотят
купить трактор. Они образованные, входят в сельскохозяйственный профсоюз, -
доказывал Иполито ей раньше, когда несчастье еще не обрушилось на дом
Флоресов.
После родов обе матери попытались востребовать своих дочерей, заявляя,
что во время родов смогли увидеть своих младенцев и по цвету волос