"Петр Алешкин. Русская трагедия" - читать интересную книгу автора

темпераменту, моей психофизической конституции. Сейчас, когда я гляжу на
твое лицо, я ощущаю волнение, но не физиологическое, а интеллектуальное, с
налетом чувственного, волнение, переходящее в какой-то мистический восторг.
Эти чувства веселят мне душу, рождают довольство, ощущение силы и
освобождения от земных оков. В то же время я ощущаю в себе нежность, покой,
духовную отрешенность, слияние с какой-то высшей сущностью. Все эти ощущения
мне чрезвычайно приятны, удовольствие от них превосходит все мыслимые
удовольствия. Как мне кажется, эти ощущения, с одной стороны, утешают меня,
я становлюсь более терпимым, великодушным, а с другой - делают меня
уверенным в себе, сильным, укрепляют мой характер, побуждают к действию,
увеличивают способность к правильным поступкам. Не к безрассудным, а к
правильным. Впрочем, часто безрассудный поступок в глазах людей
рассудительных на деле самый правильный... Ну как, ты все поняла? Я толково,
не слишком нудно тебе объяснил, что такое красота?
- Как профессор... Я чуть не уснула. - Она притянула его к себе и
поцеловала в губы, потом оттолкнула, говоря решительно: - Встаем, а то город
не увидим!
Весь день они провели в Юниверсал-студии, пеклись на солнце в очередях
к аттракционам. Светлана оглушительно визжала на крутых виражах американской
горки, которую здесь называли русской горкой. Вела себя озорно,
непосредственно, по-детски и на других аттракционах. Взвизгивала, шарахалась
от края вагончика, когда огромная акула внезапно, с громким фырканьем, так,
что брызги летели во все стороны, выныривала рядом с ней из воды озера. На
нее оглядывались, смеялись добродушно, любовались ею. Особенно понравилось
Свете путешествие на машине времени. Там она навизжалась досыта! Аттракцион
был сделан так, что создавалась полная иллюзия огромной скорости машины по
воздуху, по реальным горным ущельям с водопадами, с вулканами,
выбрасывающими вверх раскаленные камни, с потоками огненной магмы. Казалось,
что машина вот-вот на полном ходу врежется в скалу, нырнет в воду! В самые
последние мгновения она успевала с ревом, грохотом, с ужасной тряской круто
вильнуть в сторону, спастись. Казалось, действительно, ее проглатывает, а
потом выплевывает огромный динозавр. Даже Дима вскрикивал, сжимался в
опасный момент, с восторгом слыша ее звонкий визг, чувствуя, как впивается
она в него руками, ища спасения. Как у нее блистали глаза! Как она сияла от
пережитых ощущений! Как была красива!
- Как здорово! Ну, здорово!.. Ой, сердце совсем зашлось! - Она,
обхватив его руку, прижалась к ней. - Натерпелась страху!
Запомнился и Юрасик парк, куда они стояли особенно долго, больше часа,
на жаре, на пышущем огнем асфальте. Наконец дошли, сели в большую широкую
лодку и поплыли потихоньку меж зеленых островов, на которых то на берегу, то
в воде лежали, стояли, паслись, дрались динозавры, ящеры, бронтозавры в коре
панциря. Все они жили, пили воду с берега, поднимали головы и правдоподобно
разглядывали проплывающую мимо лодку. Один динозавр, с огромной шеей, как
стрела подъемного крана, нагибался к воде, доставал со дна, рвал зубами
водоросли и спокойно жевал их, поднимая свою страшную голову на огромную
высоту. Вода стекала с водорослей прямо на людей в лодке. И вся эта нечисть
жила, шевелилась, пищала, кричала омерзительными голосами.
- Смотри! Ой! - дергала его за рукав Света, вертелась, указывала то на
одного, то на другого зверя.
До глубокой темноты, пока работали аттракционы, переходили они из