"Петр Алешкин. Русская трагедия" - читать интересную книгу автора

надо будущего, не надо, только это настоящее! Ни о чем не думать, не думать,
приказал он себе.
Сначала ему это удалось, некоторое время он лежал бездумно, упивался
своим состоянием неземного блаженства, потом мелькнула радостная мысль, что
плечо его ничуть не устает, не затекает, как бы долго ни лежала на нем
Светлана. Вспомнилось, как быстро оно начинало беспокоить, ныть, возникало
нестерпимое желание шевельнуться, сменить положение, когда ему на плечо
ложилась его жена Галя. Подумалось: было ли такое ощущение с первых ночей с
Галей или пришло позже?
Так шаг за шагом, ассоциация за ассоциацией постепенно ушел в прошлое,
в медовый месяц, в первые счастливые дни жизни с Галей.
Из ресторана, где была свадьба, привез он молодую жену в свою маленькую
служебную комнату. Галя быстро ее обжила, обустроила, сделала уютной.
Хозяйкой она оказалась отменной, чудной женой, но любовницей никудышной. Это
Анохин понял еще в пионерском лагере, но вначале посчитал, что Галя
застенчива, равнодушна, холодна из-за неопытности, из-за неподходящей
обстановки, из-за ледяных жестких матов. Уединялись они всегда в спортивном
зале. Впрочем, это его не сильно беспокоило, потому что свою страсть, свой
любовный пыл он горячо сублимировал в повести, романы. У дворника свободного
времени много: стучал на машинке и бегал по редакциям. Вскоре в издательстве
"Московский рабочий" вышла его вторая книга, сборник повестей и рассказов, и
он начал собирать документы для вступления в Союз писателей СССР...
Светлана неожиданно для Анохина быстро открыла глаза, взглянула на
него, фыркнула, улыбнулась спросонья, показала ему ямочку на щеке и
уткнулась в плечо, защекотала шею челкой. Дмитрий прижал к себе девушку, и
она устроилась поудобней у него на плече, обвила его руками и зашептала:
- Я не понимаю, что было со мной вчера. Я не знала, что такое бывает...
Что это?
- Бунин писал, это солнечный удар... В Лос-Анджелесе страшная жара.
- Вчера нас покинул разум, - зашептала она вновь. Видно, думать,
говорить о вчерашнем ей было приятно.
- Да-да, он почувствовал себя лишним и ушел.
- Я не хочу вставать.
- Полежи еще. - Он перевернул ее на спину, склонился над ее лицом и
стал тихонько, едва касаясь, водить пальцем по ямочкам на ее щеках, по носу,
бровям. - Я хочу тобой налюбоваться!.. И сожмется душа от нежданной,
негаданной нежности, от земной и родной, от твоей неземной красоты...
- Что такое красота?
- Ты хочешь спросить, сосуд ли это, в котором пустота, или огонь,
пылающий в сосуде? Красота - это ты, ты - сосуд, пылающий огнем!
- Ты все шутишь, - быстро сжала она, вытянула губы, поцеловала его
палец, которым он коснулся ее губ.
- Я не шучу. - Он глядел на нее, водил пальцем по лицу и шептал
неспешно: Я сейчас созерцаю небесную красоту... Ты хочешь знать, что такое
красота? В чем она? Красота в ритме твоих бровей, губ, тоне щек, в красках
твоих глаз, волос. Сочетание всего этого я нахожу прекрасным потому, что, с
одной стороны, оно поражает меня новизной, свежестью, живостью, а с другой -
напоминает что-то былое, милое, что я любил когда-то и забыл за давностью
лет. Сочетание тона, ритма, красок, запаха, да-да, запаха, и, может быть,
еще чего-то, что я не могу назвать словами, привлекательно, близко моему