"Петр Алешкин. Русская трагедия" - читать интересную книгу автора

расписаться.
Жила Галя в общежитии, у нее тоже была временная прописка. После
регистрации брака никто бы прописки им не продлил, пришлось бы уезжать из
Москвы. Анохин вспомнил, что дворникам, если они устраиваются на работу по
лимиту, предоставляют служебную комнату. Надо было устраиваться на работу до
свадьбы, пока паспорт чист, скрывать, что окончил один институт и учится в
другом. Так он снова стал дворником...


3

В аэропорту Лос-Анджелеса Анохин взял машину, уложил в нее чемоданы и
сумки, открыл дверь перед Светой. В кабине первым делом он убрал верх. Когда
тот плавно пополз назад, открывая салон, Светлана не удержалась,
воскликнула:
- Ух ты! Кабриолет!
Медленно, осторожно спустились по серпантину гаража и выехали на улицу.
Обдало духотой, жаром. Они выбрались на скоростное шоссе и влились в поток
стремительных машин. Светлана, щуря глаза, подставила лицо горячему ветру.
Он трепал ее челку, короткие волосы. Дима изредка взглядывал на ее сияющее
лицо, улыбался. Она спряталась от ветра за лобовое стекло и вдруг громко
запела:
- А я сяду в кабриолет и поеду куда-нибудь...
- Не куда-нибудь, а в Голливуд! - крикнул Дима, с восхищением глянув на
ее разгоряченное восторженное лицо. - Потом в Беверли-Хиллз. Представляешь,
слова какие! Слова-миф, слова-мечта... А ты хорошо поешь! Мне нравится...
Ласкает слух! Если ты будешь петь от Лос-Анджелеса до Нью-Йорка...
- То ты взвоешь! - перебила она.
Анохин захохотал. Он не мог смотреть спокойно на ее восторженное
состояние, его всего распирало от радости, что ей хорошо.
- Ну нет, не взвою. Подпевать буду!
- Тогда я взвою!
Они дружно и громко захохотали.
Солнце ушло за гору, потихоньку смеркалось. По бульвару Голливуд катили
потихоньку, высматривали мотель. Анохин довольно быстро увидел яркую
светящуюся в полумраке рекламу мотеля, въехал в освещенный двор, где,
уткнувшись носами в стену под широким балконом двухэтажного здания, стояло
несколько автомобилей. Свободных мест, обозначенных белыми полосами на
асфальте, было много.
Светлана с интересом осматривала комнату. Пол в ней был покрыт
необыкновенно толстым мягким синеватым ковром. Ноги утопали в нем, приятно
было идти. Широкая кровать - у стены. Над ней большая картина
художника-абстракциониста: в беспорядке перемешаны яркие, разноцветные
круги, полосы, треугольники. У окна круглый стол с двумя креслами.
- Наше первое гнездышко! - выдохнул Анохин, поставил чемодан и сумку на
ковер и не удержался от восторга, от вспышки энергии, стремительно обнял
девушку, подхватил на руки, закружил: - Чудо ты мое! - Поставил ее на ковер
и, не выпуская из объятий, стал целовать в щеки, в закрытые глаза, едва
касаясь губами.
- Как здесь душно! - выдохнула девушка.