"Наталья Александрова. Ассирийское наследство" - читать интересную книгу автора

призрака в струящихся белых одеждах и золотых масках. Один из них поднял
руку, и в ней блеснуло широкое лезвие короткого меча.
От всего этого веяло таким древним мистическим ужасом, что Толстого
наконец проняло. Он побледнел, так что лицо его цветом напомнило сырую
картофелину, и севшим от страха голосом проговорил:
- Мужики, ну чего вам надо-то? Договоримся! Денег, может? Так об чем
базар?
Однако призраки не издали ни звука. Широкий меч описал короткую дугу,
и голова Толстого покатилась по асфальту.
- И прости нам грехи наши... - шептал шофер "мерседеса" синими от
ужаса губами.
Монгол посмотрел на Степу своими змеиными ледяными глазами, закусил
незажженную сигарету и прошипел:
- Придется, однако, с Шубой встретиться, перебазарить эти дела. Если
это он Толстого упаковал - мало ему не покажется. Что он, однако, о себе
думает? Он тут не один в городе, если что - быстро остановим.
- Шуба говорит - он не при делах, - вставил Степа, - просит "стрелку"
в эту субботу, место - где скажешь.
- У Левы, однако, встретимся, - мгновенно ответил Монгол, - место
хорошее, проверенное, второй выход есть. Ребят, однако, расставь загодя,
чтобы без сюрпризов.
В субботу на дверях ресторана "Золотой барашек" появилась табличка
"Закрытое мероприятие". Этот небольшой ресторанчик знающие люди обычно
называли "У Левы", по имени хозяина, жизнерадостного и пузатого Левы
Ашкенази.
Лева и сам неплохо готовил, но последнее время он передоверил кухню
замечательному повару-армянину Хачику Айвазяну, а сам больше бывал в зале с
клиентами.
Платил Лева Монголу, но тем не менее не ссорился ни с кем из
конкурентов своего покровителя, и в его ресторане часто проводили
"стрелки", зная, что веселый еврей, когда надо, нем, как рыба, и надежен,
как автомат Калашникова.
Степа подъехал в ресторан за два часа до назначенного времени, обошел
на всякий случай хорошо знакомое помещение, осмотрел все кладовки и чуланы,
специальным прибором проверил отсутствие "жучков", расставил охрану.
Монгол приехал за пять минут до восьми, сверкнул от дверей ледяными
недоверчивыми глазами. Лева вышел навстречу, без излишней угодливости
приветствовал покровителя и предложил выпить для аппетита. Монгол попросил
боржоми, сел за столик, взглянул на часы.
Ровно в восемь на трех джипах подъехал Шуба с охраной. Бойцы остались
снаружи, Шуба вошел в зал вдвоем с Джафаром, своей правой рукой и "вторым
я".
Худой, мосластый, с уродливым, изрытым мелкими шрамами лицом, Шуба
слыл человеком жестоким, опасным и непредсказуемым.
Шрамы на лице остались у него от осколков противопехотной мины,
которую в девяносто втором году конкуренты подложили в его подъезд. Шуба
выжил благодаря чуду и бронежилету, конкурентов переловил поодиночке и убил
с такой изощренной жестокостью, что слухи об этой расправе не затихали года
два.
Шуба с Джафаром пересекли зал, поздоровались, сели за стол рядом с