"Наталья Александрова. Три мужа и ротвейлер" - читать интересную книгу автора

этом и мечтаю. И действительно, одной мне никогда не бывает скучно.
И с мужьями я каждый раз расставалась довольно безболезненно, поэтому
мы и сохраняем дружеские отношения после развода. Однако теперь они все
почему-то решили, что одиночество действует на меня губительно.
На этот раз у лифта я столкнулась с тем надменным белобрысым типом,
которого вымазал Гораций. Плащ был тот же самый, но безукоризненно чистый,
видно, успел уже в чистку сдать, за срочность небось заплатил!
Я не сказала ему ни слова, он тоже посмотрел равнодушно, видно, не
узнал меня в приличном виде.
- Четвертый, - коротко сказала я, когда мы вошли в лифт.
Тип молчал и даже не делал попытки нажать кнопку.
- Четвертый! - громко повторила я и, видя, что он не тронулся с места,
рванулась к панели с кнопками. - Вы что, ехать не собираетесь? Зачем же
тогда в лифт садиться?
- А? - Он очнулся, тряхнул головой и уставился на меня в полнейшей
растерянности.
- Что вы сказали?
- Ничего, все в порядке, - успокоила я его.
Мне стало неудобно. Ну, задумался человек, а я сразу рычу. Подумаешь,
задержался в лифте ненадолго. Он потер виски и отвернулся. Тут мы приехали
на четвертый этаж.
Я вышла и направилась к своей квартире, но, доставая ключи, заметила,
что сосед с шестого и не думает закрывать лифт. Он смотрел на меня с
интересом.
- Простите, вы - родственница Валентина Сергеевича?
- В некотором роде, - неохотно подтвердила я.
Все понятно, он из тех мужчин, которые разговаривают вежливо только с
интересными женщинами, а всяких замухрышек в старом мамином плащике
откровенно презирают, просто в упор их не видят. Небось, когда на машине
ездит, окатывает бедных старушек грязью из лужи, сволочь!
- Как поживает Гораций? - продолжал белобрысый.
- Вы же видите, прекрасно, - я кивнула на дверь, за которой раздавался
басовитый лай - этот лежебока все же решил отреагировать на поворот ключа и
голоса.
- Привет ему от меня.
- Так вы знакомы? - удивилась я.
- Немножко. Мы общались с вашим.., с Валентином Сергеевичем до того,
как.., случилось несчастье.
Чудно! Сначала четыре месяца больной человек чахнет в четырех стенах в
обществе угрюмой собаки, а после его смерти начинается форменное
паломничество, все вдруг уверяют, что дружили с Валентином Сергеичем и
страшно его любили. Если провести параллель с Луизой, которая ходила, чтобы
пошарить по квартире в поисках материалов, то что надо от меня этому
белобрысому и явно не бедному типу?
Очевидно, такие нелестные мысли отразились у меня на лице, потому что
сосед пробормотал не то "простите", не то "всего наилучшего" и уехал наконец
на свой шестой этаж.
Гораций встретил меня ласково, я даже удивилась. Возможно, он просто
хотел есть.
Когда вечером мы возвращались с прогулки, у подъезда стоял молодой