"Наталья Александрова. Рагу из любимого дядюшки " - читать интересную книгу автора

времени. И когда сорок дней назад в больнице прабабушка хрипло шептала, что
оставляет мне алмазы, она пребывала в здравом уме и твердой памяти. Если бы
ей дали еще немного времени, она успела бы объяснить, где же их спрятала. И
тогда я уже стала бы владелицей тех самых африканских алмазов, о которых
рассказывал Иван Францевич...
Я потрясла головой и усилием воли отогнала от себя прекрасное видение:
лучистые камни сияют голубоватым светом. Хотя они могли выглядеть совсем не
так, ведь я никогда не видела настоящих алмазов.
Так или иначе, сейчас их нет, они бесследно исчезли, потому что, если
бы они были спрятаны в доме, их давно бы нашли, ведь какой погром устроили.
Да здесь просто негде их спрятать, все на виду. Хотя ведь обнаружила же я
тайник для писем... Там больше ничего не оказалось, это точно, я проверила.
И зачем тогда бабушка Софья писала, что мне поможет могила Аксиньи
Прохоровны? Очевидно, там и были спрятаны бриллианты. И теперь их кто-то
оттуда взял. Вот только кто?
А это как раз я знаю - их взял тот, кто читал прабабушкины письма,
потому что в России об алмазах никто не знал. Не зря прабабка прожила долгую
и тяжелую жизнь, она понимала, что, если хоть кому-нибудь проговорится о
драгоценных камнях, жить ей останется несколько часов, при нашей-то
криминальной обстановке.
Писем от американского кузена никто не читал, кроме меня и бабушки. Их
просто не нашли. Значит, кто-то читал ее письма в Штатах, в самой Аризоне.
Ну да мне теперь все равно, где были алмазы, раз уже их нет ни в этом
доме, ни в сейфе у нотариуса, ни в могиле Аксиньи Прохоровны Коленкоровой...
Коленкор... я вспомнила, что обещала отдать тете Дуне коленкоровые
занавески. Нужно снять их, потом поймать кота и уходить отсюда, а то вон уже
скоро стемнеет...
Я подвинула к подоконнику стул и собиралась уже встать на него, как
вдруг появилась все та же беспокойная близорукая мышь. Очевидно, она никак
не могла совладать со своим любопытством, либо же ей срочно нужно было
куда-то пройти - может, у нее дети брошены или муж загулял... Так или иначе,
мышь очень упорно выползала на свет божий, и кот, разумеется, не мог ей
этого спустить. Завидев черное косматое чудовище, мышь так испугалась,
словно не она только что удирала от него под половицу. Она шарахнулась в
сторону и с разбегу заскочила на стул. Тут уж я завизжала и отпрыгнула
подальше - ужас до чего боюсь мышей! Очевидно, та совсем потеряла голову от
страха, потому что вместо того, чтобы соскользнуть на пол и искать спасения
в щелях пола, она зачем-то по стенке добралась до подоконника и вцепилась
лапками в занавеску. Тут Бафатион совершенно озверел, одним прыжком вскочил
на подоконник и тоже вонзил все когти в занавеску, примериваясь, как бы
половчее схватить нахалку. Мышь упорно ползла вверх к карнизу, кот
подпрыгнул и повис на занавеске.
Не зря тетя Дуня уверяла меня, что коленкор - очень прочный материал.
Действительно, под тяжестью кота занавеска не порвалась, но зато сломался
карниз. Металлическая полая труба разъехалась точно посредине, и на пол из
нее посыпались круглые полупрозрачные голубоватые камешки.
Кот с любопытством наблюдал за их падением, этим воспользовалась мышь,
чтобы окончательно ускользнуть в дыру над карнизом. Бафатион с сожалением
проводил ее глазами, но решил не связываться. Он спрыгнул на пол и потрогал
один из камней лапой.