"Наталья Александрова. Рагу из любимого дядюшки " - читать интересную книгу автораопределила время, когда они были отправлены. Первое - пять лет назад, второе
и третье - четыре с половиной, с разрывом примерно в месяц. С первого я и начала. Открыв конверт, я достала два плотных листка, исписанных по-русски мелким неровным почерком. Чувствовалось, что автор отвык писать по-русски, некоторые буквы выходили у него на английский лад - то "Я" повернуто не в ту сторону, то буква Н больше напоминает номер, но в целом прочесть было можно, и даже ощущался какой-то аромат устаревшего и оттого более настоящего русского языка. "Дорогая кузина Соня, - начиналось письмо, - я рад наконец найти Тебя после стольких лет..." Я удивилась и умилилась тому, что этот русский человек в далекой Аризоне называет бабушку дорогой кузиной и пишет "Тебя" с большой буквы. Трудно представить старуху, которую я застала умирающей на больничной койке, маленькой девочкой и чьей-то кузиной, но тот человек в Америке, очевидно, помнил ее такой. "Я знаю, что теперь у вас большие перемены и уже можно не скрывать, что у Тебя есть родственники за границей, и даже переписываться с ними. Поэтому я и пишу наконец после стольких прошедших лет. Ты знаешь, я теперь совершенный старик и так беспомощен и уродлив, что даже у себя самого вызываю насмешку и жалость. Я смотрю на себя в зеркало и думаю: неужели этот отвратительный морщинистый тип с пигментными пятнами на дряблой желтоватой волнением, тогда мне кажется, что я по-прежнему молод и если открою окно, то увижу не пальмы и далекие горы, а березовую рощу и синий купол деревенской церкви... И Тебя, дорогая кузина, увижу на крыльце. Представить, что Тебя прошедшие годы тоже не пощадили, мне совершенно невозможно. Я вспоминаю кудрявую девочку с яркими темными глазами, такую, какой я видел Тебя перед нашим окончательным отъездом в Соединенные Штаты. Помнишь ли, как тем последним летом мы купались в затоне под мельницей и ловили налимов вместе с Сережей Кругловым? Помнишь, как мы залезли в сад Семизаровых и нас едва не покусала их собака Аврорка ?Сколько же Тебе тогда было - семь лет, должно быть... Помнишь ли, как я катал Тебя на бициклете... кажется, по-русски говорят "велосипед"... Вот я уже забываю даже слова родного языка, последнее, что осталось у меня от прошлого. Впрочем, Сонечка, не подумай, что я вздумал жаловаться, что я был несчастлив или неудачен здесь. Нет, жизнь моя прошла хорошо, я был, наверное, даже счастлив, единственное только плохо - она прошла, моя жизнь, и прошла слишком быстро... Я хотел бы повидать Тебя, да боюсь - старое тело мое не понимает, что я еще молод душою, и не перенесет такого путешествия, да и Тебе я не хочу устраивать столь непосильное испытание. К тому же, признаюсь, мне отрадно сохранить Тебя в памяти той кудрявою девочкой с яркими удивительными глазами..." Я дочитала письмо и отложила в сторону. Конечно, очень трогательно читать эти душевные излияния американца, |
|
|