"Наталья Александрова. Рагу из любимого дядюшки " - читать интересную книгу автора

- Проходи, Софья Голубева, - огромный старик посторонился, освобождая
проход и оттаскивая Шторма еще немного в "сторону, - Иван Францевич тебя
поджидает.
Пройдя длинным полутемным коридором, я вошла в просторный, старомодно
обставленный кабинет. Массивная темная мебель, пыльные бархатные портьеры,
на стенах несколько портретов и старинных гравюр. За огромным письменным
столом красного дерева сидел пожилой человек с редкими седыми волосами,
аккуратно распределенными по желтоватому блестящему черепу. Глаза его,
голубые и чрезвычайно острые, внимательно изучали мое лицо.
- Да, вы на нее похожи, - проговорил наконец хозяин кабинета, встал
из-за стола и двинулся ко мне навстречу, - у вас ее глаза...
Таких старозаветных старичков я видела, пожалуй, только в кино. Он был
облачен в домашнюю куртку из темно-бордового шелка, обшитую черным кантом,
на шее повязан черный шелковый платок. Подойдя ко мне, слегка склонился,
блеснув желтоватой лысиной, и поцеловал мне руку. Надо же! Ну просто как в
каком-нибудь романе позапрошлого века!
- Парфеныч! - крикнул он в коридор. - Сообрази-ка нам чайку! Или вы
будете кофе?
- Я буду то же, что и вы, - ответила я, проникаясь духом прошлого и
решив состязаться с хозяином в вежливости.
- Я пью кофе только по утрам, а то заснуть не удается, а в вашем нежном
возрасте можно многое себе позволять... Помню, чего я только не вытворял лет
в тридцать-сорок! - И ювелир выразительно закатил глаза.
Он усадил меня в глубокое кожаное кресло перед низким инкрустированным
столиком. Через минуту появился Парфеныч - на этот раз без собаки, и
поставил перед нами чайник, чашки, вазочку с печеньем и другую - с
конфетами.
- Позвольте старику за вами поухаживать, - произнес Иван Францевич,
наливая красновато-золотой чай в темно-синюю красивую чашку. - Берите
шоколад, очень хороший, швейцарский. Непременно нужно есть шоколад! Он очень
полезен для мозга.
Я пригубила чай с нежным ароматом бергамота, поставила чашку и
протянула ювелиру прабабкино письмо:
- Вот, вы видите, что она здесь пишет? "Иван Францевич поможет тебе
разобраться с ними". Вы понимаете, что Софья Алексеевна имела в виду?
Старик внимательно прочел письмо и пожал плечами:
- Понятия не имею... Может быть, она что-то добавила на словах? Или вам
не удалось поговорить с ней?
- Она что-то сказала об алмазах... Но я думаю, что к этому времени
бабушка была уже в агонии и просто заговаривалась.
- Может быть, может быть, - задумчиво проговорил ювелир, - хотя она
всегда была женщиной чрезвычайно здравомыслящей...
Он поставил на стол свою чашку, откинулся на спинку кресла и прикрыл
глаза. Когда я подумала, что он попросту задремал, Иван Францевич неожиданно
заговорил тихим, словно доносящимся издалека голосом:
- Мы познакомились с ней в Каракалпакии...
- Где? - искренне удивилась я.
Этот душистый старорежимный старик совершенно не вязался с какими-то
дальними азиатскими просторами, казалось, что он всю жизнь прожил в этом
кабинете, где все создано для его удобства.