"Михаил Николаевич Алексеев. Грозное лето ("Солдаты", #1) (про войну)" - читать интересную книгу автора

даже предупредить Акима, как комдив уже подошел к ним. Уваров дернул
разведчика за рукав. Аким обернулся, увидел генерала и, по-видимому в
замешательстве, стал зачем-то поправлять свои очки.
- Здравствуйте, товарищи разведчики! Наблюдаете?
- Так точно, товарищ генерал! - доложил Уваров.
- Ну и что же вы увидели там? - генерал почему-то долго и пристально
посмотрел на Акима. Яков заметил это.
Ерофеенко начал докладывать. Он говорил подробно обо всем замеченном,
обнаруживая при этом такое знание местности, будто уже много месяцев вел
здесь наблюдение. Генерал внимательно слушал. Якову показалось, что и комдив
с каким-то удивлением смотрит на этого обыкновенного солдата с плохо
подогнанным обмундированием, с пилоткой, еле прикрывавшей его русую большую
голову.
Затем генерал спросил о задаче разведчиков в предстоящей операции,
решив, очевидно, проверить, как ее усвоили рядовые солдаты. И об этом Аким
рассказал подробно. Задача сводилась к следующему: группа бойцов-разведчиков
вместе с одним сапером должна проникнуть в ближайшие тылы противника,
разведать там его силы и уничтожить мост, по которому немцы перебрасывают
свежие части.
В продолжение всего доклада лицо Акима Ерофеенко оставалось строгим и
задумчивым.
Генерал вдруг повернулся к Уварову (он много раз видел этого сапера при
оборудовании командного и наблюдательного пунктов) и, улыбнувшись, спросил:
- Не обижают вас разведчики? Народ они озорной. А?
- Что вы, товарищ генерал! Хорошие ребята.
- В таком случае - все в порядке. Продолжайте наблюдение.
Распрощавшись с Акимом и Уваровым, комдив пошел дальше по траншее,
останавливаясь чуть ли не у каждой стрелковой ячейки: генерал с самого утра
осматривал свою оборону.
Дивизия, которой командовал генерал Сизов, совсем недавно прибыла на
Донец, под Белгород, из-под Сталинграда и теперь вела усиленные земляные
работы. Подразделения основательно окапывались. Улицы в обеих деревнях, что
располагались возле реки, южнее Белгорода, были так изрыты, словно в них
проводили канализацию. Пехотинцы, как кроты, все глубже уходили в землю. Для
каждого солдата отводилась суточная норма земляных работ. Листовки-"молнии"
и "дивизионка" прославляли тех, кто эти нормы перевыполнял,- точь-в-точь
как на большом строительстве. Саперы изощрялись в наилучшем оборудовании
блиндажей для дивизионного и полкового начальства, а ночью пропадали у
Донца, ставя мины и проволочные заграждения. На переднем крае возникали все
новые и новые полевые укрепления - дзоты, бронеколпаки, бетонированные
пулеметные гнезда, эскарпы, контрэскарпы. Строительный пафос охватил всех.
Минометчики укрывались в балках да на глухих лесных полянах, артиллерийские
батареи - на опушках рощ, противотанковые закапывались в боевых порядках
пехоты. На открытых местах были расставлены чуть-чуть замаскированные макеты
орудий - для обмана немецких летчиков. От Шебекинского леса, где теперь
размещался штаб дивизии, к Донцу уже побежали через зелень лугов телефонные
шесты. Передний край полностью обозначился и принял свою привычную форму.
Запетляли свежие траншеи и окопы. Все обжито, все на месте, как положено в
обороне: ходы сообщения уже высветлены шинелями бойцов, на блиндажах - по
два-три наката, за передним краем - колючая проволока в три кола, вьются