"Михаил Алексеев. Через годы, через расстояния (Автобиографическая повесть в письмах) " - читать интересную книгу автора

Иногда, Оля, приходится переносить нечеловеческие трудности. Ты только
представь себе: с 14 июля 1942 года мне ни разу не пришлось отдохнуть в
какой-либо хате: все окопы да блиндажи... И все-таки сознание благородной
борьбы вливает новые силы, способные перебороть все невзгоды.
Ты, Оля, конечно, замечаешь безобразие в моем почерке и содержании
написанного. Прошу прощения, руки коченеют. Подумать нет времени. Пишу все,
что приходит в голову.
Пишу тебе это письмо на немецкой бумаге и высылаю тебе в немецком
конверте. Можешь не беспокоиться: она была упакована, и лапа немецкого
солдата не прикасалась к ней.
Пиши мне по адресу: 1704 ППС, часть 21. Алексееву М.Н.
До свиданья, голубка! Будь здорова и счастлива. Жду новый адрес от
папы. Привет ему, маме, бабушке и Нюсе. Алексей (брат мой. - М.А.) шлет вам
большой привет. Он жив, здоров, бьет немцев.
С приветом - твой М.Алексеев.

Глава вторая

Письма из Ужгорода

У читателей неизбежно возникнет вопрос: а где же ответные письма Ольги
Кондрашенко времен Сталинграда? Они же были, и было их много, очень даже
много. Где ж они?
Сгорели. Сгорели и в буквальном, и в переносном смысле в войне, которая
после кровопролитных сражений на Волге продолжалась еще более двух лет. Это
ведь я сам как-то умудрился, да и то с Божьей помощью, остаться живым и не
сгореть вместе с письмами, которые приходили ко мне в окопы Сталинграда.
Зато в послевоенное время, да и то в несколько самых последних лет,
переписка возобновилась и продолжается с ускорением. По понятным всем, как я
надеюсь, причинам...
Только теперь письма ко мне приходят из Ужгорода, а от меня к ней,
Ольге Николаевне Кондрашенко, - из Москвы.
Вот одно из таких писем Ольга Николаевна начала писать 7 октября 1998
года, а закончила 21 октября. Трудилась над этим "посланием", как она сейчас
называет свои длинные письма, целых, как вы видите, четырнадцать дней.
Я привожу его полностью, потому что удивительная эта женщина
заслуживает того, чтобы о ней узнало как можно большее число моих
современников. Наберитесь терпения, добрые люди, и прочтите:
Мишенька, здравствуй, дорогой!
Мне трудно подобрать слова, которые могли бы выразить тебе мою
признательность и благодарность за присланное: и твое произведение "Мой
Сталинград", и, конечно, письмо - такое сердечное и доброе. От всей души
благодарю тебя, друг мой славный, что откликнулся на мое скорбное послание,
поддержал в столь тяжкое для меня время, - спасибо, родной (речь идет о
смерти ее матери.- М.А.) Я, безусловно, не могла удержаться от слез, но это
были слезы радости, которую ты принес мне, прислав мне письмо и свою книгу
(пусть даже в журнальном варианте, от этого ценность ее не уменьшается).
Что-то я никак не могу сосредоточиться над письмом-ответом, видимо,
полученная мною твоя бандероль выбила меня из колеи. Слишком много
воспоминаний и переживаний навеяла она, взбудоражила мою память, всколыхнула