"Михаил Алексеев. Через годы, через расстояния (Автобиографическая повесть в письмах) " - читать интересную книгу автора

Я мысленно иногда перекидываюсь в глухой украинский хуторок. Там, может
быть, еще жив истерзанный ребенок, сын моего брата. И вот он, худенький, с
тонкой шеей и большими, черными, не по-детски серьезными глазами,
просыпается рано утром, трет грязненьким, сухим кулачком глаза и неизменно
спрашивает: "А где папа?.." "Родненький, нет папы", - ответит мать и сама
заплачет, заплачет, как ребенок.
Сколько детских слез пролито, сколько материнских сердец надорвано!..
Тысячи деток спрашивают: "Где мой папа?" Милые, невинные создания,
поганый карлушка-колбасник искалечил ваше детство, он отнял у вас папу. Он,
детки, зверь, он не поймет вашего горя, он не знает, что вам надо папу, а не
его, поганого карлушку. Будь ты проклята, Германия, породившая на наше горе
двуногих зверей!
Я вижу старушку мать, потерявшую сына, я понимаю ее горе: ее кровь
погибла от руки незваного немца. Я вижу молодую женщину, потерявшую мужа, и
мне также понятны ее слезы: ее кормильца убил немец.
Я вижу девушку в слезах, и мне понятны ее слезы: ее любимого, юного
друга убил кровожадный карлушка-колбасник.
Вся Россия возненавидела немца. И вот сейчас она обрушилась всей своей
тяжестью на него. И пусть я вижу кровь: она фашистская, а не человеческая.
Доконаем немца, и над нашей многострадальной Родиной на многие столетия
воцарятся покой и царство разума и правды. И идя в светлое будущее, все
вперед и вперед, к вершинам человеческого счастья, наш народ когда-нибудь
вспомнит и о нас, положивших конец бессовестному фашизму.
Придет время, и возродится все: возвысится над Днепром, как символ
непокорности, памятник Тарасу Шевченко, брызнут к небу фонтаны Петергофа,
даст Украине свет и счастье Днепрогэс, и увидит счастливая белокурая девушка
светлые глаза своего любимого... Хочется, хочется сказать просто
по-божественному: "Мир дому сему!"
Это будет скоро, скоро будет это! Когда Россия снимет с плеча винтовку
и скажет: "Ну, теперь - жить!" (И.Эренбург).
Оля, ты спрашиваешь, как мое здоровье. Скажу прямо, здоровье мое более
чем прекрасное. И я очень рад, что мы всегда находим общий язык с моим
многоуважаемым здоровьем. Я лично в данный момент вовсе не хочу болеть, и
мое здоровье со мною соглашается. Кроме шуток, я очень хорошо себя чувствую.
Одели и обули нас превосходно, вооружили тоже превосходно.
Алексей, брат мой, жив и здоров, чувствует себя не совсем хорошо:
естественно, что ему жаль своей семьи (жена брата и двое маленьких детей
остались в оккупации, в Сумской области, в том самом хуторке, помянутом мною
в этом письме. - М.А.).
Ты прости мне, Оля, за это письмо: я и сам понимаю, что оно не совсем
выдержанное во всех отношениях. Но ты поймешь меня.
На этом я заканчиваю писать. Передай мою искреннюю признательность
Нюсе.
Привет папе, маме и бабушке.
До свиданья.
С приветом - твой Михаил.
25.11.42 года.
Комментарии, как говорится, излишни. К тому же они уже сделаны мною в
начале предлинного письма, продиктованного мне при особых обстоятельствах,
подогревших эмоциональный накал радости и гнева. Что касается гнева, могу