"Михаил Алексеев. Рыжонка " - читать интересную книгу автора

-Ну и ну... Отбрила, проклятая баба. Вот тебе и тихоня!

8

Через неделю Перетоку перестали пускать в избу, чтобы она покормила
своих близнецов. Их теперь самих выносили к ней либо в хлев, либо во двор,
когда там на короткое время объявится солнечное пятно. Насосавшись, ягнята
затевали на этом пятне веселую игру. Подпрыгивали, бодались безрогими
покамест лбами (рожки у них едва обозначались чуть прощупывающимися
бугорками); распалившись в беготне и прыжках, они по-козлячьи вскакивали на
самую макушку Навозной кучи,- благо, она еще была невысокой, - сталкивали
оттуда друг дружку, чаще всего катились кубарем вместе, как деревенские
ребятишки.
Одевшись потеплее, я на это время тоже выбегал во двор и, усевшись
поудобнее на завалинке, наблюдал за тем, как резвились двойняшки. Пытался и
сам подключиться к их игре, но ягнята не хотели принять меня в свою
компанию, обиженно убегали к своей матери и прятались под ее брюхом.
Обижался и я на них,- рассердившись, уходил в избу, куда вскорости приносили
и ягнят.
В один из таких-то вот дней и случилась первая на новом дворе беда.
Случилась вопреки счастливому признаку и оптимистическим предсказаниям
Федота Ефремова. Цепкая и беспощадная память во всех ужасных подробностях
сохранила событие того дня.
Ягнят в положенный час, как обычно, вынесли во двор. По своему
обыкновению, выбежал туда и я, занявши наблюдательный пункт на излюбленном
месте - на завалинке. Насосавшись, ягнята в прежнем порядке принялись
резвиться. В самый разгар их беготни и подпрыгиванья дверь свинарника
хрястнула, отлетела вместе с засовом и крючками в сторону, а вслед за нею
появилась сперва преогромная морда Зинки, а затем вывалилась и вся ее
ощетинившаяся туша. Ягнята испуганно шарахнулись к матери, но Зинка успела
подхватить одного из них за ногу и подмять под себя. Что было дальше, я не
видел, потому что во весь дух, с отчаянным криком убежал в избу. А когда
вместе с отцом, оказавшимся в тот час дома, выскочил опять во двор, страшное
дело было уже сделано.
Ягненок, которого Зинка настигла первым, валялся посреди двора, у
кромки Навозной кучи, валялся без всех четырех ног, которые были отгрызены
свиньей и разбросаны в разные стороны ее окровавленным рылом. Ягненок был
еще живой. Ослезившимися, недоумевающими, невинно-херувимьими своими
глазенятами он смотрел вокруг себя, как бы спрашивая: "За что же меня так?..
Я ведь только играл со своим братом..."
А брат уже был тоже задавлен, и свинья продолжала пожирать его,
полуживого, не обращая внимания на то, что папанька изо всех сил колотил ее
подвернувшейся под его руку палкой, и оставила свое страшное занятие только
тогда, когда отец выдернул из навозной кучи железные вилы. Увидав это, Зинка
с визгом убежала - не в свой, однако, свинарник, а в Рыжонкин хлев. Отец
ринулся было туда вслед за нею, но вовремя сообразил, что одному ему не
справиться с громадным осатаневшим зверем. Быстро подперев дверь бревном,
приказал мне сбегать за Федотом Ефремовым и дядей Пашкой. С помощью этих
здоровенных мужиков отец надеялся рассчитаться с преступницей.
Федот пришел первым, поскольку жил поблизости от нас. Немного спустя