"Николай Алексеев. На путях к будущей России" - читать интересную книгу автора

результате захвата власти рабочими. Таким образом, в принципиальном
отношении к государству марксизм отнюдь не изменил старым нашим
интеллигентским позициям, которые вытекали еще из традиций 70-х годов.
Напротив, в этом пункте все было обставлено так, чтобы привлечь одних и не
оттолкнуть других. Марксизм здесь действовал как весьма хороший психолог,
не столько шествуя путями теоретической ясности и разумных выкладок,
сколько привлекая некоторою неопределенностью и не без умения напущенным
туманом. До сих пор еще можно спорить, как марксизм относится к
государству. С одной стороны, государство должно отпасть с исчезновением
классов, с другой стороны, ведь то состояние свободы, которое установится
в социалистическом обществе, не будет царством анархии.
Наконец, чем же будет промежуток между захватом власти и будущим раем?
Своеобразным государством или чем-либо иным? Практический реализм
марксистской теории, которая в этом пункте не всегда даже оглашалась и
составляла род учения эзотерического, сводился к тому, что уничтожая
государство, марксизм не заменял его анархической утопией, но мыслил, в
качестве будущего заместителя государственной власти некоторую весьма
твердую организацию, построенную на основании чисто технического
регулирования. Так жили, по учению наших русских коммунистов, люди в
стадии коммунизма первобытного.
Основной и элементарной нормативной формой первобытного общества был
обычай, который и является не чем иным, как техническим правилом
социального поведения людей. При простых и ясных отношениях первобытного
общества "обычай, которым определялись действия людей друг по отношению к
другу, был таким же практическим знанием, как и всякие другие практические
знания, которыми определяются действия людей по отношению к внешней
природе". Нарушение обычая не было преступлением или грехом, но простой
нелепостью, жизненной нецелесообразностью.
В таком обществе не было фетишизма норм, не было поклонения чему-то
высшему, каким-то императивам. Но, думают коммунисты, нечто подобное
должно иметь место и в будущем коммунистическом обществе, которое будет
отличаться от первобытного превосходством техники, однако неизбежно
отразит в себе некоторые черты первобытного коммунизма. В будущем обществе
социальные нормы морали и права, "долга" и "справедливости" перестанут
быть какими-то безусловными велениями. Они превратятся в род чисто
технических норм с условной обязательностью и условными велениями Не
следует думать, что при господстве таких условных норм исчезнет
принуждение и социальная жизнь будет свободнее. Подобно древнему обществу
господство обычаев при новом коммунизме будет очень сурово и уклонение от
обычая будет караться беспощадно. Коллектив будет защищаться, убивая
нарушителей обычая или изгоняя их из своей среды. Общество будет
принуждать с силою чисто технического аппарата.
Сказанное не только объясняет некоторые черты правопорядка в
коммунистическом обществе, но и отвечает на вопрос об отношении коммунизма
к государству. Коммунизм, с одной стороны, склонен отрицать государство,
но с другой стороны, коммунисты отнюдь не отрицательно относятся к
централизованному общественному аппарату властвования. В противоположность
анархистам, коммунисты не только не стремятся к уничтожению этого центра,
но даже всячески хотят его усилить. Другими словами, коммунисты хотят
уничтожить современное буржуазное государство потому, что у него этот