"Валерий Алексеев. Выходец с Арбата" - читать интересную книгу автора

- Конечно, нет! - сказал я жестко. - По крайней мере, до тех пор, пока
не узнаю, в чем это сотрудничество будет выражаться.
- Ну, это само собой! - добродушно проговорил Фарафонов. - Но прежде
скажите мне откровенно: как вы считаете, возможно ли этот мой дар
использовать в каких-либо высоких генеральных целях? Или же Фарафонов -
пустая игрушка природы?
Вопрос Юрия Андреевича застал меня врасплох. Но, поразмыслив, я
вынужден был согласиться, что дар этот небесполезен. При этом в заднем
углу моего сознания метнулась смутная мыслишка о Конраде Д.Коркине, но я
заставил себя о ней позабыть.
- Отлично! - с удовлетворением сказал Фарафонов. - Ну а теперь ответьте
на такой вопрос, - при этом он понизил голос и навалился грудью на стол. -
Вы сами не могли бы эти цели определить? А, Володя?
Пожав плечами, я ответил в том смысле, что так вот, сразу, без
подготовки, - нет, не рискнул бы.
- Да кой вам черт сказал, что без подготовки? - рассердился Фарафонов.
- Готовьтесь, размышляйте, определяйте - и будем работать рука, так
сказать, об руку. Любое ваше указание Фарафонов примет беспрекословно.
Могу дать письменные гарантии.


10


Я взволновался: согласитесь, было от чего взволноваться. Такого
предложения я от Юрия Андреевича не ожидал. Чего ожидал? Да чего угодно,
вплоть до проекта ограбления банка или похищения авиалайнера.
- А сами-то вы что же? - спросил я осторожно и тоже понижая голос.
- Я пас, - устало усмехнувшись, сказал Фарафонов. - Фантазии не
хватает. Вот кошек мучить - на это я гожусь. Официанток дрессировать -
тоже. И знаете, тоска иногда забирает: такой, понимаете ли, уникальный
дар, а тратится на мелочи. Нелепость, трагическая нелепость!
Впервые за время нашего разговора в голосе Юрия Андреевича прозвучало
неподдельное чувство, и это меня тронуло. Я посмотрел на Фарафонова
внимательнее. Передо мной сидел усталый человек, изрядно потрепанный
жизнью и почти наверняка одинокий. Мешки под глазами, седина в волосах,
корявые пальцы с нечищеными ногтями. Маленькие глазки его терпеливо
моргали и даже как будто слезились.
- Ведь если разобраться, - после паузы продолжал он, - практически
Фарафонов всесилен. Он может кого угодно толкнуть на какой угодно
поступок. Нет в мире человека, который в присутствии Фарафонова сумел бы
сбалансировать свой электрический потенциал. Наполеон и Бисмарк, царь
Дарий и Рамзес Второй ходили бы передо мной на задних лапках. Но я не
рвусь в большую историю.
Более того: ее ход меня в общем устраивает. Есть сотни тысяч
обыкновенных людей, которые по тем или иным причинам тормозят естественный
прогресс.
Найти их, подтолкнуть в критическую минуту - и механизм большой истории
станет работать без перебоев. Но как найти? Кого подтолкнуть? А может
быть, удержать? Тут Фарафонов прискорбно некомпетентен.