"Валерий Алексеев. Чуждый разум ("Юность", 1975)" - читать интересную книгу автора

быстрее и через минуту скрылся за поворотом.
- Нет, - тихо сказал Фомин.- Нет!
Но это были последние конвульсии сопротивления. Ощущение отчужденности,
потрясшее его десять минут назад, после взгляда Никодимова, теперь
захватило Фомина целиком. У него уже не было ни сил, ни желания бороться с
этим страшным ощущением.
Фомин стоял довольно высоко над глинистой поверхностью земли, внутри
громоздкого бетонного улья, в каждой ячейке которого тихо копошились и
жужжали двуногие. Фомин был переполнен ненавистью к этим хитрым глазастым
говорливым существам, с их мерзкими привычками, их жалким образом жизни,
их воинственными мнениями и ядовитыми остротами. Все это было глубоко
чуждо Фомину, чуждо и ненавистно. Теперь-то он отчетливо понимал, зачем
его так тянуло к машинам, зачем он сторонился людей. Эти сумбурные,
противоречивые, порочные создания - они даже магнитную память компьютеров
начинили своими противоречиями, шуточками и точками зрения. Фомин был из
другого мира - из мира, в котором все ясно и просто, все складывается в
систему, исключающую точки зрения, все сводится в абсолютную истину,
которую умеют беречь.
Помертвев от решимости, Фомин повернулся к окну и испустил мощный и в то
же время пронзительный телепатический сигнал. Это был бессловесный сигнал,
нечто вроде трехголосого рыка: "И-ы-и! " От натуги что-то всхлипнуло у
Фомина в затылке, ощущение бесконечного счастья слияния пронзило все его
существо, и, глядя сквозь стекло мокрыми от слез глазами, Владимир
Иванович уже легко и свободно повторил этот безмолвный рык пришелца
"И-ы-и! ", От которого, взревев, захлебнулись динамики соседнего
института, и стая галок, попавшая в полосу сверхмощной телепатемы,
посыпалась на землю, как крупный пернатый дождь. Фомин был уверен: там,
где-то там его услышат, поймут его тоску и его одиночество в этом мире.
- Хорошо же! - Вслух сказал Владимир Иванович и засмеялся. - Хорошо же
вам будет! Вы думали, я сдамся, уйду? Ну, нет. Вы меня обнаружили - тем
хуже для вас. Вам придется меня бояться!


Он вошел в триста пятнадцатую комнату крупным тяжелым шагом. Трое
двуногих, нелепо скрючивших свои порочные тушки над гладкими плоскостями
рабочих мест, разом вскинули головы.
- Ну, что? - Спросил их Фомин, стараясь говорить нормальным человеческим
голосом. - Не ждали? Соскучились без меня? Вот мы и снова вместе.
Фомин протиснулся на свое рабочее место, устроился, насколько мог, удобно
и громко цыкнул зубом. Двуногие растерянно подвигались, но промолчали.
- Вот-вот, - одобрительно сказал Фомин. - Вы сделали правильные выводы. В
моем присутствии лучше держать язык за зубами. Особенно это касается
Роберта Аркадьевича, который, по-видимому, является душевнобольным.
Впрочем я еще вплотную не занимался этим вопросом. Дела, знаете ли, дела.
Номинальным руководителем группы остается Гамлет Варапетович, однако по
поводу всех своих акций он обязан консультироваться лично со мной. А ты,
щенок, - Фомин повернулся к Путукнуктину, - вообще должен замереть, понял?
И постоянно - учти постоянно! - Смотреть мне в глаза. Каждый должен
заниматься своим делом, остальное пока без изменений. Пока, я повторяю:
ПОКА.