"Валерий Алексеев. Чуждый разум ("Юность", 1975)" - читать интересную книгу автора

Сотни сотрудников ИКСа с напряжением наблюдали за этой душераздирающей
сценой, по их лицам было заметно, что они не понимают ни слова, да и не
пытаются понять. Всем было интересно и страшно.
- Зачем ты на меня-то... Телепатнул? - Участливо спросил Ахябьев. Своих
закладываешь, нехорошо!
- А я виноват, я виноват, да? - Горячо возразил Славик. - Мной управляют
на расстоянии!


Роберт Аркадьевич ошибался: У Фомина действительно были дела, причем
земные, хотя и не совсем обычного свойства.
Из всех своих состояний Фомин тяжелее всего переживал недоумение.
Состояние недоумения было для него мучительным, невыносимым. Владимир
Иванович привык все понимать и постоянно держал в голове полную картину
своего понимания мира. Согласитесь, что это довольно сложно, но для
человека такого склада, каким отличался Фомин, это было совершенно
необходимо. Каждую отдельную минуту Владимир Иванович должен был
представлять себе весь мир в целом. Иначе у него начинали путаться мысли.
Вот почему он вынужден был так внезапно покинуть своих товарищей. Владимир
Иванович шел в отдел общего счета к своей старинной знакомой Линочке - к
той самой Линочке, которой первой посчастливилось встретить пришельца.
Фомин шел к ней за тем, чтобы из первых рук получить информацию о позиции
руководства и таким образом избавиться от состояния тягостного недоумения,
которое им (Фоминым) владело.
Владимир Иванович не верил, во-первых, в то, что руководство института
могло признать факт существования пришельца, а во-вторых, в то, что
руководство с этим фактом смирилось. Мгасапетов был, конечно, лицом
официальным, но мягкотелым, и в угоду примитивным вкусам своих подчиненных
он мог кое-что исказить и кое о чем умолчать. Кроме того, проморгав чужое
существо у себя в группе, Мгасапетов проявил административную близорукость
и автоматически должен был потерять доверие инстанций, что, конечно, не
могло не отразиться на полноте информации, которой Мгасапетов располагал.
Но если Гамлет Варапетович ничего не исказил и ни о чем не умолчал, если
он по-прежнему имеет доступ к каналам, если ученый совет действительно
капитулировал перед чуждым разумом , - тогда картина мира нуждалась в
коренных переменах. Вот почему Владимир Иванович тоскливо и мучительно
недоумевал.
Конечно, не исключена была возможность грандиозного розыгрыша -из тех,
которые над ним частенько учиняли. Владимир Иванович готов был поверить в
эту возможность и даже почувствовал бы облегчение.
В своем отделе Фомин работал над пересчетом зарубежных трюизмов. И
никогда не брался за пересчет, если заранее не знал, корректен трюизм или
нет. Бывало, Ахябьев смеха ради подсовывал ему сомнительные исходные (к
примеру, "Снижение кошачьей смертности среди певчих птиц Монпарнаса"), где
подтверждение и опровержение трюизма были в равной мере ошибочны; Фомин
неуклонно эти данные отбраковывал, не давая никаких об'яснений и полагаясь
исключительно на свой нравственный инстинкт.
Своей работой Фомин наслаждался. Особенно нравилось ему соблюдать
всевозможные графики, регламенты, предписания и установки. На регулярную
связь с "Негой-15" он выходил как на свидание с несовершеннолетней: