"Анатолий Алексин. Здоровые и больные " - читать интересную книгу автора

этаже. Вопреки вашим усилиям я организовал это!
Организм Нины Артемьевны был не отремонтирован - он был восстановлен
после жестокого разрушения. Когда ее первый раз вкатили в операционную, она
напоминала роскошное здание, от которого уцелел лишь фасад. И вот здание
возродилось...
Коля не выражал радости. Он, не торопясь, собрал вещи в рюкзак и
безразлично закинул его за спину, точно собрался в нежеланный поход. Оглядел
мой кабинет, диван, на котором спал, стол, на котором лежала шахматная
доска.
- Будь здоров, Коленька, - как-то по-медицински попрощался я с ним.
Нина Артемьевна схватилась за горло, будто поперхнулась. Она удержала
рыдания.
- Спасибо, Владимир Егорович... Мы никогда не забудем... Спасибо за
Колю! И за все... За все!
Коля ожил и бросился утешать ее.
- Мы никогда не забудем! - повторяла она. - Никогда!...
На пороге возникла сестра Алевтина.
- Не будоражьте больных, - сказала она. И исчезла. Нина Артемьевна
опустилась на диван.
- Я хотела бы написать в "Книгу отзывов"...
- Не надо! Прошу вас. Ни в коем случае!
- Не напрягайтесь, Владимир Егорович, - остановила меня Маша. - А
вас прошу проследовать в ординаторскую!
Там Нина Артемьевна написала: "До конца дней своих не забуду того, что
сделал хирург Владимир Егорович Новгородов. Он спас не только меня, но и
моего сына. Спас всю нашу семью!"
- Кажется, "Книгу отзывов" можно переименовать в "Книгу жалоб и
восхищений", - мрачно проговорил по этому поводу Паша.
Из всех обязанностей главврача Семен Павлович более всего любил
хозяйственную деятельность. Это была его родная стихия. Он мог с упоением
приколачивать какой-нибудь стенд или задумчиво наблюдать, как моют оконные
рамы. Ну а предстоящий ремонт воодушевил его и поглотил целиком.
- К субботе должны быть очищены все палаты, - предупреждал Липнин,
словно из палат надо было удалить мусор или строительный материал.
- А если мы не успеем? - осмелился спросить я.
- Не болезни должны управлять вами, а вы болезнями! - Ого, афоризм!
-- подражая ему, воскликнул я. И захлопал.
- В новом, отремонтированном помещении заживем по-новому! --
многозначительно пообещал мне главврач.
Все знали, что к субботе должны быть ликвидированы последствия
инфарктов, желчнокаменных приступов и даже нарушений мозгового
кровообращения. Липнин назначил срок!
Но прободение язвы с этим сроком не посчиталось...
В четверг днем меня начали панически разыскивать по всей больнице. Я в
это время вертел и разглядывал на свет еще не высохшие снимки в
рентгеновском кабинете.
- Владимир Егорович, вы здесь? Слава богу! - воскликнула медсестра из
терапевтического отделения. - К нам... Скорее к нам!
- Что там стряслось?
- Виктору Валерьяновичу худо!