"Анатолий Алексин. Диагноз " - читать интересную книгу автора

- Должна же ты когда-то начать? - сказала я, потому что времени
откладывать у нее не было.
Мать навещала Леру только междугородними звонками.
- У нее новый муж. Молодой... Его одного оставлять опасно, - пояснила
мне Лера.
Она не осуждала мать. Как не осуждала вообще никого. И стремилась сама,
по возможности, исправлять чужие промахи и прегрешения. Приносила мне
лекарства, которые, случалось, забывали приносить сестры. Помогала
усаживаться на постель, переворачивала меня. Напоминала, что мне пора в
туалет, отводила туда и приводила обратно.
Лера была обречена саркомой на скоротечность беды. Но и скорое течение
бывает разным. Неотвратимость иезуитски сочеталась в ней с неизвестностью...
Она могла ходить, слегка припадая на больную ногу и, повторюсь, даже этим
придавая себе дополнительное кокетливое очарование.
Мой срок был растянут на более долгое время. Но передвигаться, в
отличие от Леры, я почти не могла. В онкологии, как во всякой
экстремальности, много загадочностей и нелогичностей.
Саркома торопливей, прожорливей рака... И если бы не метастазы в
легких, моя злокачественная беда вообще могла быть устранена... разумеется,
вместе с ногой. Но в таком спасении я не нуждалась.
- Ты похожа на мать? - спросила я Леру.
- Говорят, поразительно.
- Тогда опасно не его одного оставлять, а ее одну отпускать.
- Может быть... Давайте я вас переверну со спины на здоровую ногу. - И
как обычно, не дожидаясь моего разрешения, стала переворачивать.
- Спасибо...
- Пожалуйста.
Она не восклицала, впадая в скромность: "Ах, что вы? Что вы?!" Лера во
всем была до неестественности естественна.


Двое моих мужчин - муж и младший сын - навещали меня поздними вечерами.
Это было разрешено, поскольку главный врач "любил музыкальную классику". В
часы официальных дневных посещений муж находился еще в своем
научно-исследовательском институте. Хотя что-либо исследовать до возвращения
Бенциона Борисовича (да еще научно!) он, согласно своим заверениям, был не в
силах... Виктор же посещал какие-то курсы начинающих бизнесменов, которые,
по его словам, призваны были изменить в будущем лицо государства. И сделать
страну, как ему объяснили, "страной с привлекательным лицом". Не просто с
человеческим (человеческое лицо может быть разным!), а именно с
привлекательным. Ну а старший сын мой помышлял не о привлекательности всего
отечества, а исключительно - Леры. Из всех коленок - больных и здоровых -
его, я понимала, волновали только ее коленки.
Душа же Гертруды, натрудившись на домашней ниве, не пропустила ни
единого посещения. Как и "домашнее питание" в ее аккуратных алюминиевых
кастрюльках.
Но однажды она явилась ко мне в одиночестве.
- Где Алеша? - привычно забеспокоилась я.
- А где ваша соседка?
- Лера?