"Анатолий Алексин. Вторая очень страшная история " - читать интересную книгу автора

международном масштабе - и в адрес телередакций тоже. Я послал туда, а меня,
говоря грубым языком, послали оттуда. Потому что у них нет времени: они
показывают глав правительств. Но те главы далеки от жизни людей, а мои
главы - "очень страшные", как сама жизнь.
Когда бегуны на дальние или ближние дистанции (а сколько мы в тот день
догоняли, удирали и просто бегали!) рвут ленточку финиша, в их честь
вспыхивают и настойчиво разгораются аплодисменты. Их-то мне и недоставало...
О, как мы порой мечтаем о похвале мимоходной и торопливой, забывая при этом
известную истину: "Тише едешь - дальше будешь!" Хотя я на этот раз вопреки
мудрости не был согласен, чтобы электричка ехала "тише": мне не терпелось! И
не хотел я, чтобы "тише" меня встречали... Я, сознаюсь, ждал восторгов,
приветствий и аплодисментов, переходящих в бурные и продолжительные.
Другая народная истина уверенно гласит: "Чем дальше в лес - тем больше
дров". Чем дальше электричка уносила нас от "старой дачи", которая
фактически была почти новой, тем больше было в вагоне - нет, не дров! - а
напряженности, ожидания и пассажиров.
- Я отсюда, из вагона... ни за что... - с плохо скрываемым страхом
произнес Глеб.
Он снова стал не договаривать фразы до конца, что обычно
свидетельствовало о его крайней растерянности.
- Тогда мы тебя вынесем на руках, - добродушно пошутил Принц Датский, в
котором детская застенчивость по-прежнему сочеталась с большой мужской силой
и почти необъятной душевной широтой.
- Если его выносить, то ногами вперед, - промямлил Покойник. - Иначе
нас не поймут!
- Да, ногами назад мы должны вынести Алика, - убежденно заявил Принц
Датский. Хотя если бы он следовал шекспировскому Принцу Датскому, то обязан
был бы во всем сомневаться. Даже в том, "быть" ему вообще-то или "не быть".
На мой взгляд, все-таки лучше "быть". Но шекспировский принц, как и
Покойник, в этом не убежден.
Ну а Принц Датский из нашего литкружка присел ко мне на лавку и
застенчиво произнес:
- Я вот тут... набросал кое-какие строки. Может, тебе будет приятно?
Все его стихи посвящались "датам" и начинались словами: "В этот
день..."

В этот день - от близких в дальней дали -
Боль разлуки выдержать я смог,
Потому что дал мне Деткин Алик
Мужества и дружества урок.
Он, найдя к спасенью верный путь,
Победил злодейство,
мрак
и жуть!

- Ты как-то невнятно прочитал. Прочти поясней и погромче! - попросил я.
Принц Датский повторил - и строки долетели до Наташи Кулагиной.
Она подошла ко мне и шепнула, словно охлаждающим ветерком прошелестела:
- Твой памятник не должен быть воздвигнут на останках несчастного
Глеба. Пусть он выйдет из вагона вместе со всеми.