"Марианна Алферова. Золотая гора" - читать интересную книгу автора

Генрих тряхнул головой. То есть, конечно, все это помнил не он, а тот,
второй... Но увидел Генрих гибнущую березу с обрубленной веткой, с мелкой
чахлой листвою, и стало ему жаль дерево почти так же сильно, как... Он не
мог найти сравнения.
Генрих остановил аэрокар над воротами с полинявшими цифрами "207" и
спрыгнул на засыпанную песком площадку. Часть забора была повалена, грядки
вспороты колесами наземной машины. Дверь во времянку распахнута, окно тоже.
Рама болталась на одной петле.
Одд обошел участок. Жидко произрастала морковь на кривых грядках. В
меже валялась брошенная мотыга. Внутри времянки было так же убого и
неухожено. Пол взломан, вещи перевернуты. Генрих искал картины и рисунки.
Ведь Иванушкин рисовал все короткие зимние дни напролет, все долгие осенние
вечера, сжигая помоечный "мазут" в самодельной вечной лампе. Но в домике не
осталось ни одного картона, ни одного рисунка - Генрих нашел лишь обрывок
бумаги, грязный, мятый, возле печки. Ни карандашей, ни красок, ни этюдника -
ничего. Лишь в углу банка засохшей эмали да растрепанная кисть, которой
можно покрасить забор. И это дом художника!
И тут Генрих почувствовал, что кто-то смотрит ему в затылок. Смотрит
без ненависти, но и без приязни - так смотрят на кусок колбасы, на ломтик
сыра. Генрих оглянулся. Мелькнула тень за окном и пропала. Бизер выскочил на
крыльцо и столкнулся с пожилым мужчиной в очках без стекол.
- Иванушкин? - спросил Генрих зачем-то, хотя сразу понял, что это
совсем не тот, кого он искал.
Огородник ничего не ответил, убежал и спрятался в будочку уличного
туалета.
- Послушайте, а где Иванушкин?
Огородник выглянул.
- А, правда, что в Консерве так хорошо? - спросил он. - Я никогда там
не был, но думаю, что там плохо. Там плохо, правда?
- Где Иванушкин? - повторил Генрих. И, приметив скучное выражение на
лице огородника, пообещал. - Я заплачу.
- Двести фик! - Огородник выскочил из своего укрытия и протянул корявую
ладонь.
Но получив обещанное, с заячьей резвостью перемахнул через забор и
помчался, топча соседские грядки под вопли и проклятия какой-то толстухи.
- Мадам, - обратился бизер к этой жительнице огородов. - Не будете ли
вы так любезны сказать, где сейчас находится мистер Иванушкин?
- Художник, что ли?
- Ну да.
- Так он в Консерве давно живет. Все художники живут в Консерве и
бешеную капусту гребут у бизеров. Не то что мы, огородные, маемся тут, с
морковки на капусту перебиваемся. А менамены все воруют. Наворуют побольше и
сразу дом такой огромный, как крепость. И бизеры толстомордые к нам приезжаю
и грабют нас, и грабют... Что подохли они все...
Одд на всякий случай отступил: почудилось, сейчас пыхнет она пламенем и
испепелит.
- А здесь кто теперь живет? - спросил Генрих.
- Это теперь наш огород. Мы завтра забор снесем и будет наше, объявила
тетка.
- Почему именно завтра? - почуяв неладное, спросил Одд.