"Данте Алигьери. Пир. Трактаты" - читать интересную книгу автора

наиболее близок отцу; из всех искусств врачу и музыканту наиболее близки
врачевание и музыка, с которыми они связаны больше, нежели с другими
искусствами; из всех мест на земле человеку всегда ближе то, где он живет, с
чем он соединен. Так и народный язык тем ближе человеку, чем больше он с ним
связан, так как он один, и только он, прежде какого-либо другого живет в
душе и так как он связан с человеком не только сам по себе, но и в силу
внешних обстоятельств, поскольку это язык самых близких ему людей, как-то
родичей, сограждан и соплеменников. Вот что такое народный язык, который
каждому не просто близок, но в высшей степени близок. Поэтому если, как
говорилось выше, близость есть семя любви, то очевидно, что она была одной
из причин любви, питаемой мной к моему родному языку, который мне ближе всех
других. Вышеназванная причина и породила у людей обычай, согласно которому
наследуют только первенцы, как более близкие именно потому, что они более
близкие и более любимые.
Далее, его достоинства сделали меня ему другом. При этом надо помнить,
что достоинство, присущее какой-либо вещи, вызывает к ней любовь: так
мужчину красит обилие бороды, а женщину - гладкость кожи; так достоинство
легавой - хорошее чутье, а борзой - быстрый бег. И чем достоинство
значительнее, тем больше оно вызывает любви; хотя каждая добродетель в
человеке и вызывает к нему любовь, однако достойнее любви в нем та
добродетель, которая наиболее человечна, а это и есть справедливость,
которая заложена только в разумной, иначе говоря, в интеллектуальной части
человека, то есть в его воле. Справедливость же настолько достойна любви,
что, как говорит Философ в пятой книге "Этики"3, ее любят и враги ее, как-то
воры и грабители4; поэтому мы видим, что ее противоположность, а именно
несправедливость, как-то предательство, неблагодарность, ложь, воровство,
грабеж, обман и им подобное, вызывает к себе величайшую ненависть. Это грехи
настолько бесчеловечные, что подозреваемому в них человеку, дабы он мог себя
оправдать, разрешается по древнему обычаю говорить о самом себе, как было
сказано выше, и заявить о своей честности и правоте5. О справедливости я
более подробно скажу ниже, в четырнадцатом трактате6, здесь же,
ограничиваясь этим, возвращаюсь к своему предмету. Итак, доказано, что
достоинство наиболее существенное для вещи более всего в ней и заслуживает
любви; и, чтобы показать, какое именно достоинство для нее наиболее
существенно, надо рассмотреть, какое более достойно любви и наиболее
восхваляемо. Во всем, что касается речи, наиболее достойна любви и наиболее
восхваляема способность сообщения мысли; в этом и заключается первая ее
добродетель. А так как она присутствует в нашем народном языке, что было
ясно показано выше, в другой главе, то очевидно, что достоинство это и
явилось одной из причин любви, которую я питаю к народному языку; как уже
говорилось, добродетель есть причина, порождающая любовь.

XIII. Сказав о том, что родное наречие обладает теми двумя свойствами,
благодаря которым я стал ему другом, а именно близость мне и собственные его
достоинства, я скажу о том, как дружба эта укрепилась и увеличилась по
причине ее благотворности и общей устремленности, а также от другой
привычки.
Прежде всего я утверждаю, что от этой дружбы я получил в дар величайшие
благодеяния. Ведь надо помнить, что из всех благодеяний величайшее то,
которое наиболее ценно получающему его, и что нет вещи более ценной, чем та,