"Светлана Аллилуева. Далекая музыка" - читать интересную книгу автора

лишь несколько удивилась перемене настроения, так как вначале американская
виза была поставлена в моем советском паспорте, которым меня снабдили в
Москве для поездки за границу. Но позже, когда мы приземлились в аэропорту
да Винчи в Риме, мне сказали, что мы "должны обождать", так как что-то
переменилось в Вашингтоне. Еще чуть позже, уже


20

в Швейцарии, специальный эмиссар Государственного департамента приехал
поговорить со мной, и я вдруг снова стала вполне приемлема для въезда в США.
И вовсе не в какой-то "другой раз", а сейчас, прямо через две недели!
Моя голова кружилась, все плыло, как в тумане. Ландшафт быстро сменялся
один за другим: Дели, Рим, швейцарские Альпы, а мне все еще не верилось, что
все это наяву и что меня не отсылают назад в Москву...
А когда почтенные адвокаты из Нью-Йорка, с Мэдисон-авеню, приехали в
Швейцарию, чтобы обсудить со мной издание моей книги, когда вдруг все это
стало реальным, я была ошеломлена окончательно.
Разговоры на юридическом языке о "фондах", "завещаниях", "правах",
деньгах, о доверенности адвокатам и прочих подобных вещах, были для меня
китайской грамотой. Советский гражданин ничего не знает об этих вещах, и,
даже если бы на этих переговорах присутствовал переводчик, он тоже ничем не
смог бы мне помочь.
Совершенно вслепую, без малейших возражений я подписала все, что меня
просили подписать, абсолютно не подозревая в то время, что я тем самым
отказывалась от прав на собственную книгу и от всех прав, которыми обладала
как ее автор. Что тем самым я отрекалась от всякого контроля над собственной
жизнью на вполне продолжительное время; что теперь мои адвокаты будут
принимать решения за меня и для меня - даже в отношении этой безумной
"паблисити", то есть это они, а не я будут решать где, когда и что я буду
говорить. (Заявление было подготовлено, чтобы прочесть его по приезде в
США.) И я должна заметить, что адвокаты не потратили ни минуты, чтобы
попытаться объяснить мне все эти юридические соглашения и документы.
С облегчением и бесконечной радостью я узнала, что меня не отсылают
назад в СССР. И обученная моей советской жизнью подчиняться, молчать и не
спорить со


21

старшими, я безоговорочно принимала теперь все, что мне говорили,
предлагали и на что мне указывали американцы. Несомненно, что мое
"кооперирование" всем очень понравилось, и я видела вокруг улыбающиеся лица.
Я ничего не понимала, кто кому платит, сколько заработают адвокаты на
продаже прав на мою книгу по всему миру. Я просто плыла, не делая никаких
усилий, на волнах сумасшедшего "американского успеха" - от одного интервью к
другому, искренне веря, что, по-видимому, это принято в Америке...
И прошло много времени, дорогой читатель, годы и годы, прежде чем я
поняла наконец, что даже в Америке это совсем не всегда так; и что в моем
случае совсем не было необходимости все делать, как это было сделано.