"Светлана Аллилуева. Книга для внучек" - читать интересную книгу автора

Оля ведет себя великолепно, улыбается, фотографируется, покупает сувениры. В
каком-то журнале еще в Англии она прочла, что молодежь в Москве охотится за
сникерсами и спортивными сумками марки "Адидас", и теперь она нашла именно
это для подарка своему племяннику -


15

а моему внуку - Илье, который на год старше нее. Она добрая, щедрая
душа, всегда хочет сделать приятное другим кажется, что она уже забыла о
своих огорчениях. Магазины всегда развлекают ее, в ее возрасте неприятное
легче забывается. Я купила греческое вышитое платьице для моей внучки Анюты
и какие-то безделушки для сына и его новой жены. На большее не было денег.
Завтра самолет Аэрофлота летит в Москву через Софию. Меня любезно
спрашивают, следует ли известить сына, чтобы он встретил нас, и я в страхе
прошу, чтобы - нет, нет! Не хватает только эмоциональных сцен перед
публикой. Ведь я боюсь и жду этого момента уже давно, столько времени. Пусть
уж лучше придет к нам в гостиницу. Мы просим о гостинице - так как я уже
привыкла за все эти годы жить в отелях и чувствовать себя независимой. И
вообще, только Богу известно, что это за новая невестка у меня, нельзя же
свалиться к ней на голову вот так, вдруг.
Ну, в таком случае, говорят мне, вас будет встречать представительница
Комитета советских женщин. Так. Значит - все на официальную ногу. Теперь уже
все безразлично. Тут не выбирают. Все будет так, как решат "наверху", - как
именуют в Москве правительство. Вопросов не задают. Да и какое значение
имеют все эти детали? Я скоро увижу сына, увижу их всех...
...Самолет приближается все ближе и ближе к Москве - городу, где я
родилась, выросла, ходила в школу, в университет, городу, где родились мои
дети. Почему же я не волнуюсь, не плачу счастливыми слезами? Мне нехорошо на
душе, я нервничаю, но это совсем не радостное волнение. Что-то крепко держит
меня и не позволяет дать волю чувствам. Я даже не могу понять своих
собственных чувств, когда вижу подмосковные поля и уже заснеженные леса; над
ними самолет делает развороты. Зима здесь ранняя и холодная в этом году,
сказали мне в Афинах. Греция показалась мне похожей на черноморское
побережье Грузии, и это было единственным приятным впечатлением за все
последние дни. Сейчас же я ничего не чувствую. Ольга озирается по сторонам,
рассматривает пассажиров. Что это за паралич со мной?
Вот и аэропорт Шереметьево, откуда я улетела в 1966 году в Индию.
Разросся, громадный стал, модерный. Наш самолет


16

подруливает к какому-то отдельному входу, очевидно, для особенно важных
лиц. Вокруг не видно никаких толп, другие пассажиры где-то в другом месте.
Знакомая социальная сегрегация. Женщина в строгом официальном костюме с
букетиком цветов, завернутых в целлофан, ищет меня глазами - находит - и
пытается улыбнуться. Это у нее плохо выходит, и мне становится даже жаль ее,
бедняжку, за миссию, которую на нее возложили. Она говорит мне что-то вроде
"добро пожаловать", и мы обе смущены нелепостью происходящего.