"Светлана Аллилуева. Книга для внучек" - читать интересную книгу автора

ПЕРЕСЕЧЕНИЕ ГРАНИЦЫ

Сентябрьским ясным утром 1984 года я ехала поездом из Кембриджа в
Лондон, везя с собой в сумке письмо в советское посольство с просьбой о
разрешении возвратиться к моей семье. Не имея понятия о том, где находится
посольство, я нашла адрес в телефонной книге на Ливерпульской станции, а
затем спустилась в метро.
На широкой улице, обсаженной старыми красивыми деревьями, находилось
множество посольств, но нужных мне номеров не было. (Намного позже я узнала,
что советские намеренно сняли номера - из соображений предосторожности.)
Однако по виду и одежде людей, перебегавших улицу от одного здания к
другому, можно было догадаться, что советское посольство находилось именно
здесь.
Письмо было у меня в руке, и я позвонила у запертой чугунной
старомодной калитки большого особняка. Долго никто не отвечал.
Прогуливавшийся по тротуару полицейский начал присматриваться ко мне. Мне
становилось не по себе. "Что они забаррикадировались?" - с раздражением
подумала я, все еще не догадываясь - или забыв, - что вот это и есть
советский образ жизни, от которого я отвыкла за многие годы... По существу,
я сейчас переходила невидимую границу в другой мир, хорошо знакомый мне, но
забытый, где люди будут вести себя совсем иначе.
Наконец в микрофоне в каменной ограде прозвучал голос, я меня спросили,
что мне нужно. Я сказала, что несу личное


10

письмо к послу. ,,Писем не принимаем. Пошлите по почте." - ,,
Подождите! Могу я поговорить с кем-нибудь хотя бы здесь?" - заторопилась я.
Последовало долгое молчание. Наконец по ту сторону калитки появился
молодой человек в коричневом костюме советского пошива и повторил, что
письма следует посылать по почте. Недавно миссис Тэтчер прислали в письме
бомбу, - вспомнила я. - Наверно поэтому они боятся взять в руки письмо...
Чтобы не терять времени понапрасну, я объяснила, кто я такая и почему я пишу
лично послу. Человек в коричневом костюме молча выслушал все и ушел, оставив
меня на тротуаре возле калитки.
Через некоторое время он вернулся, отпер калитку и пригласил меня
войти, сохраняя безразличное, невозмутимое выражение лица. "Посла нет, -
сказал он. - Вы можете объяснить мне, в чем дело, а также прочесть ваше
письмо".
В здании посольства (или консульства?) меня несколько раз переводили из
одной комнаты в другую, где я всякий раз оставалась подолгу одна, сидя в
кресле перед большим молчавшим телевизором. Очевидно, за мной наблюдали или
фотографировали. Наконец человек в коричневом костюме, все еще не очень
дружелюбный, сказал мне после недолгого разговора, чтобы я зашла за ответом
через неделю. "Мы ничего не решаем, как вы сами понимаете, - сказал он. - Но
ваше письмо будет передано в Москву". И я ушла.

* * *