"Борис Александрович Алмазов. Считаю до трех (Повесть) " - читать интересную книгу автора

отправили...
Иван Иванович смотрел куда-то вдаль, в самый конец привокзальной
улицы.
- Может, и жизнь у меня не задаётся, что я у матери прощения
попросить не успел...
Кускову показалось, что Иван Иванович - это Колька, только большой,
Колька, каким он будет через сорок лет. Но тут же спохватился:
- Разжалобить меня хотите? Не выйдет, - решительно заявил он.
- Дурачок, - спокойно сказал моряк.
- Нет! Не дурачок! Ха-ха! Это вы ловко придумали. Уговорить хотели!
Чтобы я сдался! А вы бы жили себе с удовольствием!
- Да мы тебя круглые сутки по всем милициям искали!
- Не хочу с вами разговаривать...
- Да ты не разговаривай! - взмолился отчим. - Ты матери напиши! Прошу
тебя! Пожалей ты её!
- Как же! Всех жалеть - жалости не хватит!
- Лёха! - рявкнул моряк. - Ты не дури! - Он схватил Кускова за
плечо. - Постой!
- Руки! - крикнул Лёшка. И за самое запястье - хвать! зажим! рывок! И
не ожидавший нападения моряк сел мимо лавочки в пыль.
Со всех сторон бежали старухи.
- Не трожь ребёнка! - кричала одна, самая древняя, размахивая
тяжеленной клюкой.
- Ишь какой - дитя забижать! - кричали другие.
- Да что вы! Мамаш... Да что вы! - растерянно отмахивался от
наседавших бабок Иван Иванович.
- Милиция! Милиция! - истошным голосом вопили старушки, и в ответ им
от вокзала уже заливался трелями милицейский свисток.
- Алька! - услышал Кусков. - Жми сюда! Бежим!
Краем глаза Кусков увидел, что от станции ему машет рукой Петька:
- Сюда! Сюда!
- Граждане! Граждане! - раздвигал мгновенно собравшуюся толпу
милиционер.
- Эх! - крикнул Лёшка, перемахивая через скамейку. - Ошпарю!
Бабки ухнули. И Кусков рванул напролом туда, где стоял Петька.


Глава двадцатая

Печь на поляне

- Чегой-то он? - вытаращил глаза Петька, когда к нему подбежал
Кусков. - Давай в машину. Мы на "газике" директорском. Катин отец тут за
запчастями приезжал, и мы с ним.
Мальчишки, запыхавшись, влезли в машину, она стояла за станцией у
каких-то складов.
- Горим, что ли? - спросил водитель, очень похожий на Катю - такой же
рыжий и веснушчатый. - То тебя, Петро, не дождёшься, то ты летишь сломя
голову.
- Да тут такое дело... - начал рассказывать Столбов.