"Борис Александрович Алмазов. Считаю до трех (Повесть) " - читать интересную книгу автора

Сначала шли довольно быстро, хотя болотистая почва ходила под ногами
как матрац и чавкала.
- Значит, его шаги шире моих сантиметров на десять, на десять шагов
накидываем один лишний, тогда будет приблизительно верно, - бормотал себе
под нос Вадим.
"Чьи шаги шире?" - хотел спросить Лёшка, послушно делая повороты
вслед за художником.
- Стали, подышали! - командовал Вадим. - Теперь двести прямо, триста
влево и два сложных участка, прямо лабиринт, а не тропа. Тут придётся не
только шаги отсчитывать, но даже назад идти.
Первым провалился Кусков. У него завяз сапог, и когда он рывком хотел
его выдернуть, то потерял равновесие и ухнул в воду.
- Держись! - крикнул Вадим. - Это тебе не дзюдо: раз, два - и
готово. - Они постояли на кочке, обсуждая, что же было сделано не так...
- Дёргаться не нужно! - сказал Вадим. - Тут нужно двигаться совсем не
так, как на суше. Нужно плавно...
- ...как в фигурном катании! - догадавшись, подсказал Кусков.
Вадим смерил взглядом с ног до головы заляпанную болотной жижей
Лёшкину фигуру:
- Во-во!
Но как они ни двигались, ничего не помогало. Скоро Лёшка совсем
потерял счёт времени. Они падали, вставали, вытаскивали друг друга, ползли
на коленях по грязи... Болоту не было конца. И только иногда встречавшиеся
в промоинах брёвна подтверждали, что это тропа и с дороги они не
сбились... Потому что откуда здесь взяться длинным брёвнам? Кругом было
много деревьев, но это всё были толщиной в руку сосёночки да дохлые
берёзки... Они только закрывали всё вокруг, и поэтому что там впереди -
было совсем не видно.
Солнце жарило как в Каракумах! Кусков ошалел от однообразного
изнурительного движения. У него кружилась голова, болели руки, ноги,
поясница оттого, что не было твёрдой опоры. Они шагали теперь уже не по
матрацу, а по жидкому тесту... И стоило остановиться, как жидкая грязь
сразу начинала затягивать в гиблую глубину.
- Ясно! - сказал, утирая пот, Вадим. - Ясно, почему сюда столько лет
никто не совался. Тут без карты вообще нечего делать, а весной и осенью и
с картой не пройдёшь... На наше счастье, стоит такая жара...
"Ничего себе счастье!" - подумал Кусков. Он хотел спросить, зачем они
лезут по грязи, какая у Вадима карта, но теперь у него уже не было сил на
вопросы...
Они шли уже часов пять, и Кусков не просился обратно только потому,
что теперь, наверное, до цели, к которой вёл художник, было ближе, чем
назад... Рыжее болото, всё в чахлых деревцах, тянулось вокруг, Лёшка шагал
и шагал, глядя на сапоги идущего впереди Вадима, на то, как быстро
выступает в его следах вода...
- Смотри! - сказал, останавливаясь, художник. Впереди на горизонте
чётко вырисовывались верхушки высоких деревьев. - Либо мы перешли болото,
либо это скит!
- А что такое скит? - прошептал Кусков, облизывая потрескавшиеся
губы.
Но Вадим не услышал или не захотел услышать.