"Борис Александрович Алмазов. Считаю до трех (Повесть) " - читать интересную книгу автора

только короткий отпуск! Вот я вернусь в город - я всем покажу!"
- Что он у тебя грустный такой? - услышал сквозь дрёму Кусков, понял,
что дед Клава спрашивает про него, и насторожился. - Не хворает, часом?
- Да нет! - ответил Вадим. - Мать у него замуж вышла.
- Ах, - всплеснула руками бабушка. - А его бросила?
- Да нет. Он сам ушёл.
- Отчим, что ли, плохой? Пьяница? - спросил Антипа.
- Да нет, там всё сложнее...
- Да что ж? - удивилась бабушка. - Ежели люди хорошие, так что ж не
жить? Она, наверное, женщина молодая...
"Ну вот, - подумал Лёшка. - Вот и всё. И никто меня понять не может.
Раз молодая, так можно и замуж выходить..." Он вспомнил, какое у матери
бывало счастливое лицо, когда приходил этот Иван Иванович, и, чтобы не
застонать, закусил ладонь.
- "Молодая"! "Молодая"! - вдруг, к великому Лёшкиному изумлению,
возмутился дед Клава. - Ты этих делов понимать не можешь! Страдает он!
- Да что ж страдать? - сказала бабушка. - Коли люди хорошие... Или он
своей матери счастья не желает?
- Вот заладила! - крякнул дед. - Сказано - ты этих чувств понимать не
можешь!
- Ну так что ж ты кричишь? Чем я виноватая?
- Я не на тебя кричу, - утих старик. - Я оттого кричу, что объяснить
не могу. А парнишку понимаю! И всем его страданиям сочувствую.
- А мать что, не страдает? У ней, может, любовь?
- Любовь! - опять заголосил Клавдий. - У ей любовь, а ему на эту
любовь глядеть, как в муравейнике сидеть! Тут на край света побежишь.
Любит он мать, вот и бежит... Сколь ему годов?
- Тринадцать, - сказал Вадим. И Лёшка удивился, откуда он знает.
- Во! - сказал дед. - Ах он бедный!
Чего угодно ожидал Кусков, но только не этих слов.
Когда он думал о матери, то ему казалось, что все в мире будут его
осуждать! Будут говорить: "А, это тот Кусков, который не хочет своей
матери счастья! Это тот Кусков, который думает только о себе..."
"Да, - ответил бы Кусков, - я такой. Я, к вашему сведению, ещё хуже,
чем вы думаете! Я на любую подлость, к вашему сведению, готов! Мать я
теперь ненавижу!"
И вдруг этот нелепый старик, похожий на ощипанного петуха, говорит:
"Ах он бедный!"
"Это я-то бедный?" - обмер Кусков. Он чуть было не закричал: "Никакой
я не бедный! Я, если хотите знать, ни в ком не нуждаюсь..."
Но вдруг Лёшка почувствовал, что в горле у него появился ком...
"Что это?" - смятенно подумал он.
- Ты его побереги, - говорил Вадиму дед. - Он парень ничего.
- Я вот маленькая была, сестра моей матери второй раз замуж шла, как
детишки радовались.
- Маленькие были! Да и жрать тогда было нечего! - кричал дед
Клавдий. - Мне вот одиннадцать годов было, когда отца убили. Как я
опасался, что мать замуж пойдёт! По всем ночам плакал! Думал, ежели замуж
пойдёт, так на войну сбегу. "Мамынька, - говорю, - родненькая, ты только
замуж не ходи! Я день и ночь работать буду!"