"Борис Александрович Алмазов. Деревянное царство (Повесть) " - читать интересную книгу автора

пыталась рассказать ему о своей работе, но он не стал слушать.
Чтобы похвастать перед деревенской девчонкой, устроил он этот поход
за ёлками. А теперь смотрит, как она страдает, и ничем не может помочь!
И никто никогда не узнает о том, как погиб он, Петька Столбов.
Никогда о нём не заплачут, как о тех погибших героях-партизанах. А ещё
жальче было, что никогда и никто не узнает о тех сокровищах, что отыскал
он, Петька Столбов. Ведь его находка могла осчастливить десятки людей.
Наверняка в этих книгах есть и рецепт золотой росписи, и старинные
сочинения, и, кто знает, может быть, ещё неизвестные летописи. Он вспомнил
Николая Александровича. Два года он будет раскрывать одну книгу,
отклеивать страницу за страницей. А здесь десятки книг умирают. Их некому
читать. Кто знает, о чём кричат эти страницы? И он, Пётр Столбов, ничего
не может сделать.
- Нет! - сказал он громко. - Нет! Не имею я права умирать! Как только
вьюга уляжется, возьму Орлика и пойду искать тропу. - Ему представилось,
как бредёт он по болоту, как проседает под ним трясина и он проваливается
без крика в ледяную дымящуюся жижу. "И кто только эти приключения
выдумал?"
Конь на повети вдруг затопал, заходил. Петька очнулся. Ему
показалось, что кто-то прошёл в сенях. Волки! Он схватил рогатину и
вскочил, заслоняя Катю.
Дверь отворилась. На пороге стоял в клубах морозного пара Антипа
Пророков.
Петька выронил оружие.
- Мир дому сему! - пророкотал Антипа низким басом, снимая шапку и
обметая ею валенки. - С Новым годом! Вот вы где. А вас весь район ищет.
Ну, слава богу, живы!


Глава шестнадцатая

Хозяин болота

Антипа поднял рогатину. Усмехнулся.
- Я как узнал, что вы Орлика взяли, - сказал он, - сразу понял, что,
если вас волки пугнут, конь сюда подастся. Он ведь здесь родился. До году
тут, в этой повети, стоял. Я ему сено на болоте косил. Мой это конёк. Ну,
а потом, как стало мне кормить некого, так я его и отпустил.
Антипа говорил очень медленно. Словно отвык он от слов. А руки у него
ходили проворно. Он открыл банку с тушёнкой, налил из фляги молока, достал
из мешка котелок и через несколько минут уже поил с ложки Катю каким-то
снадобьем. Петька уплетал тушёнку с хлебом, он не мог дождаться, когда
согреется молоко, и пил его так, ледяное.
- А что, - спросил Антипа, глянув искоса на Петьку, - заколоть меня,
как медведя, мог?
Хотел Петька соврать, но не так на него смотрел Антипа, не вранья он
ждал.
- Мог! - выдохнул Петька и добавил: - Страшно ведь было. Волки!
Антипа помолчал.
- А ведь ты, паря, - сказал он, откашлявшись, - тоже простуженный