"Борис Алмазов. Боберман-стюдебеккер " - читать интересную книгу автора

был... теплый еще...
Он встряхнул головой, отгоняя грустные воспоминания:
- Ну, пойдем твоего крокодила на ночлег устраивать!
Они постелили мамин халат в прихожей. Поставили Георгину на ночь миску
с водой. Стюдебеккер икал от сытости и все норовил лизнуть отцовскую руку.


Глава девятая

Вовка любил эти минуты...
...когда сон еще не навалился, а вся окружающая действительность уже
исчезла, и мечты, даже самые невероятные, казались явью. Поэтому Вовка
всегда быстро забирался под одеяло и крепко зажмуривался...
Сегодня он, как всегда, свернулся калачиком, и вот уже перед его
мысленным взором развернулась прекрасная картина будущего успеха. Вовка в
мельчайших подробностях представлял, как он завтра выйдет на улицу с
Георгином и при его виде прохожие будут падать от восторга в обморок рядами!
И сами по себе будут укладываться в целые штабеля лопнувших от зависти!
Не успел Вовка как следует закрепить это замечательное видение в
памяти, как одеяло, будто живое, поползло с него на пол и что-то огромное
влажно-лохматое вскочило на кровать.
- Кто это? Мама! - пискнул Вовка.
Мокрый горячий язык залепил ему нос и губы.
- Тьфу! Кто это? - взвизгнул Вовка.
Георгин, совершенно обалдевший от сытости и тепла, от всего того уюта,
которого он отродясь не видал, решил идти до конца и жить уж совсем
по-человечески! То есть спать на Вовкиной кровати.
- Пошел! Пошел! - отпихивался от него Вовка руками и ногами. - Куда ты!
Место! Место!
Но необученный Георгин команд не понимал, а все пер и пер, втискиваясь
между Вовкой и стеною, выбирая местечко потеплее и поудобнее.
Из комнаты выскочили полураздетые родители. Зажгли свет: Георгин в
диком восторге лез обниматься!
Раза три его отволакивали за шиворот в прихожую, но он не желал там
оставаться. Поцокав когтями по паркету, он долго примеривался к затворенной
двери, а затем, уцепившись зубами за ручку и навалясь на дверь пузом, легко
оказывался в комнате, где с упорством самурая лез на штурм Вовкиной кровати.
Тогда отец взял большой гвоздь, вколотил его в косяк и загнул так,
чтобы пес не мог открыть дверь из прихожей в комнату.
Минут пятнадцать вся семья слушала, как Георгин пыхтит, стукается всем
телом о запертую дверь, елозит по паркету... Наконец, он угомонился,
убедившись, что двери ему не одолеть.
- Ну все! - сказал отец, выплевывая гвозди изо рта. Он стоял посреди
комнаты босой, в одних трусах, с молотком в руке, готовый в любую секунду
кинуться укреплять дверь. - Все! Завтра замок врежу.
Мама и бабуля в белых ночных сорочках, как привидения, еще пугливо
прислушивались. Но, успокоившись, собрались ложиться спать.
- Ужасти какие! - ворчала бабуля. - Ни днем ни ночью спокою нет пожилым
людям!
- Ладно уж вам, мама! - сказала Вовкина мать. - Кто на "собачку" деньги