"Ал.Алтаев (Маргарита Ямщикова). Гроза на Москве " - читать интересную книгу автора

и царевич.
- Как мешок... как мешок... - повторял он и вдруг неожиданно лукаво
спросил:
- А тебе, чай, здесь невесело?
Уголки губ царицы опустились, глаза потухли, лицо вдруг сразу
сделалось белым и скорбным.
- Скучно, - отрывисто сказала она, но потом вдруг тряхнула головою и
громко крикнула:
- А давай стрельнем вон в ту стену... Видишь: там птица с крыльями
лазоревыми писана... Натянем стрелу да пустим в глазок...
И она прицелилась в громадную птицу сирина*, написанную на стене
соседнего покоя, куда дверь была раскрыта.
_______________
* С и р и н - сова.

В это время в сенях и переходах поднялась суматоха; слышались
торопливые шаги, говор; влетела запыхавшаяся боярыня, махая руками:
- Государь великий жалует... Ахти, матушка-царица, да на тебе и наряд
какой?.. И переодеться не успеешь? Да и царевич здесь... с самострелом
тешится!
На лицах боярышень был ужас; вбежали постельницы и верховые боярыни и
метались, как безумные, но было уже поздно: стройный, величавый, с гордо
поднятой головою, опираясь на посох, входил в светлицу царь Иван.


Глава II

ПОВЕЛИТЕЛЬ

Самострел выпал из рук царицы; смертельная бледность, покрывшая
внезапно ее щеки, видна была даже сквозь румяна. Опустив ресницы, она
старательно отвесила царю глубокий поклон.
Иван молча окинул ее проницательным взглядом.
- Зашел я, бедный, поглядеть на царицу мою богоданную, какими
рукодельями, беседами она свою душу спасает, а она, вишь ты, стрельбою
тешится. Али очи мои мне лгут, али жену мне на дите малое сменили... да и
царевич тут... поди, от материнской плетки сбежал?
Он смеялся, и жутко становилось от его смеха.
Мария молчала. От страха у нее сперло дыхание; от страха забыла она
русские слова и только бормотала с влажными от набежавших слез глазами:
- Виновата, господин мой... виновата... смилуйся...
Иван сдвинул брови; голубые глаза его сверкнули, как у сокола, и
медленно вымолвил он:
- Больно ты робка, царица Мария; сейчас и испужалась. А и страшен я,
впрямь страшен, и речь твоя впору сенной боярышне, а не русской царице. Ну
да пошто я разбушевался? Хорошо покорную жену иметь, во всем воле супруга
и господина своего послушную. Такова была и моя покойная царица-голубушка,
царство ей небесное...
Он вздохнул, задумался и вдруг резко сказал:
- Ступайте все. Оставьте нас с царицей. И ты, царевич, ступай: негоже