"Генрих Альтов. Создан для бури" - читать интересную книгу автора

Не хочу летать самолетами. Я полечу на чем-нибудь другом - из двадцать
второго века.
Только бы додумать эту мысль до конца...
Так вот: сегодня тоже что-то опаздывает. Как опаздывал когда-то
телескоп. Значит, можно отыскать это "что-то". Отыскать, открыть,
сделать...
- Понятно, - говорит шеф.
- Нет, я не объяснил главного. Да и вряд ли смогу объяснить. Знаете,
бывает тяга к дальним странам, когда человек готов идти хоть на край
света. И вот в тот вечер, на улице, перед вспыхивающей и гаснущей рекламой
Аэрофлота, я впервые ощутил нечто подобное... Что я говорю, нет, не
подобное, а в сотни раз более сильное. Увидеть будущее. Увидеть эту самую
далекую страну... Ладно, тут уже лирика, оставим. Я скажу иначе. Нельзя
сделать машину времени на одного человека, это вздор. Машина времени
должна быть рассчитана на все человечество, вот что я понял в тот вечер.
Надо найти опаздывающие изобретения, они как горючее для этой машины.
Шеф усмехается:
- В тогдашнем младенческом возрасте вы имели право не думать о
социальных факторах. Но теперь-то вы, надеюсь, понимаете, что дело не в
одних только изобретениях?
- Считайте, что я остался в том же возрасте.
Не слишком гениальный ответ. Сегодня я уже ничего не добьюсь. Шеф
уходит, победоносно улыбаясь. Надо было ответить иначе. Да, у машины
времени несколько рычагов, я в лучшем случае дотянусь только до одного из
них. Пусть так. Ведь это опыт, самый первый опыт!


Беда в том, что я не мог пробивать опыт обычными путями. Нельзя было
спорить, писать, кричать - чем меньше людей знало об опыте, тем больше
было шансов на успех.
Здесь надо сказать, что это такое - мой опыт.
Телескоп появился на триста лет позже совсем не случайно. Считалось,
что линза искажает изображение рассматриваемого сквозь нее предмета. И
было так логично, так естественно предположить, что две линзы тем более
дадут искаженное изображение...
Элементарный психологический барьер: человек не решается перешагнуть
через общепризнанное. Даже в голову не приходит усомниться в прописной
истине - она такая привычная, такая надежная... А если и возникает
еретическая искорка, ее тут же гасят опасения. Вдруг не выйдет? Вдруг
будут смеяться коллеги? И вообще: зачем отвлекаться и возиться с какими-то
сомнительными идеями, если существует множество дел, в отношении которых
доподлинно известно, что они вполне научны, вполне солидны...
Как ни странно, в истории техники нет ни одного случая, когда работа
велась бы в нормальных условиях. Всегда что-то мешало, и еще как!
Величественные старцы с прекрасными волнистыми бородами и гордо
устремленными вдаль взглядами существовали только на страницах "Чудес
техники". На деле же были люди, издерганные непониманием окружающих, вечно
спешащие, осаждаемые кредиторами. Пытаясь создать новое, они неизбежно
вступали в конфликт с научными истинами своего времени. И надо было,
преодолевая неудачи, ежедневно, ежечасно доказывать себе: нет, все