"Генрих Альтов. Создан для бури" - читать интересную книгу автора

Я окончил механико-математический факультет - и, кажется, не ошибся:
математика облегчает понимание других наук. Худо было после университета.
Науковедение еще не считалось специальностью, я переходил с места на
место, что совсем не способствовало укреплению моей репутации. Временами я
соглашался с Васькой: сложно жить после двадцати трех лет. Не мог же я
каждому втолковывать, что возникает новая отрасль знания и мне просто
необходимо покопаться в большом механизме науки, самому увидеть, что и
как.
Забавны были науковедческие конференции тех лет. Собирались мальчишки и
несколько корифеев, оставшихся в душе мальчишками. Солидные ученые
среднего возраста отсутствовали. На кафедру поднимались мальчишки и читали
ошеломляющие доклады. Корреспонденты неуверенно щелкали "блицами": как
быть, если человек, выступивший с докладом "Методология экспериментов над
наукой", работает младшим научным сотрудником в каком-то гидротехническом
институте?..
Еще не было ни одной науковедческой лаборатории. Мы составляли,
применяя термин Прайса, незримый коллектив. Мы работали в разных городах,
но поддерживали постоянные контакты и вели совместные исследования. - Что
ж, у незримого коллектива есть и свои преимущества. В нем не удерживаются
дураки и карьеристы. Работа идет на чистом энтузиазме. Нет погони за
должностями, степенями. Руководители имеют лишь ту власть, которую им дает
их научный авторитет.
Так продолжалось почти шесть лет. У себя на службе я был рядовым
сотрудником, но, когда кончался рабочий день, я шел в незримую лабораторию
своего незримого института - и тут все было иначе...
Ну, а потом организовали первую науковедческую группу. Мы собрались в
пяти пустых комнатах, из которых только что выехало какое-то учреждение,
оставившее на стенах плакаты по технике безопасности: "Сметай только
щеткой" (стружку), "Отключи, затем меняй" (сверло) и "Осмотри, потом
включай" (станок). Плакаты привели в умиление нашего шефа, он распорядился
не снимать их, в результате чего мобилизующие призывы прочно вошли в наш
жаргон. Когда я впервые изложил шефу идею своего опыта, он фыркнул и
коротко сказал: "Сметай щеткой!"
Это было азартное время. Чертовски интересно, когда на твоих глазах
возникает новая наука! Кажется, что держишь в руках волшебную палочку.
Новые методы на первых порах почти всемогущи. Взмахнул палочкой - и стали
ясными связи между отдаленными явлениями. Взмахнул - и рассеялся словесный
туман, прикрывающий незнание...
Мы работали как черти, потому что появилась еще одна науковедческая
группа, а шеф прекрасно умел подогревать спортивные страсти. Он называл
того шефа - кардиналом, его сотрудников - гвардейцами кардинала, нас -
мушкетерами. Клянусь, этот нехитрый прием повышал энтузиазм процентов на
двадцать, не меньше!
Однажды я спросил: какие мы мушкетеры - из какого тома. Шеф мгновенно
сообразил, в чем дело, и елейным голосом заверил, что мы, разумеется, из
"Трех мушкетеров" - молодые и почти бескорыстные.
- Надобно различать два типа молодых ученых, - наставительно сказал
шеф. - Для одних идеалом является эдакий душка от науки: молодой и
удачливый профессор, всеми признанный, доктор наук в двадцать шесть или
двадцать восемь лет. А для других - тоже молодой, но непризнанный