"Генрих Альтов. Опаляющий разум" - читать интересную книгу автора

аппаратом Прокшина. Кажется, я нашел удачное слово: _проявление_. В самом
деле, это очень похоже на постепенное возникновение фотоизображения.
Потенциально существующее в фотоэмульсии изображение еще скрыто, не видно,
и нужен проявитель, чтобы сделать его явным. Так и с проявлением знаний.
Какая-то часть знаний вспоминалась - процесс удивительный и временами
нелегкий. А иногда я сам принимал решения. Да, хорошо помню, что сам
пришел к выводу: нельзя идти ферзем. Представил себе ответный ход черных,
увидел дальнейшее развитие игры и понял, что надо ходить слоном. И только
потом, сделав этот ход, подумал: конечно, позиция должна быть такой, это
же этюд Троицкого! Вот лучший ход черных. Теперь шах ферзем. Черный король
спешит к своему ферзю. Поздно! Белые жертвуют слона. Шах черному королю и
выигрыш.


С каждым часом мы играли все увереннее и самостоятельнее. Стали чаще
замечать просчеты, допущенные кем-то в аналогичной позиции. Искали и
находили более сильные продолжения. Игра обогащалась мыслями и чувствами,
начинала приносить эстетическое наслаждение.
Что я обычно чувствовал, играя в шахматы?
Досаду - если не заметил хорошего хода. Страх - если допустил ошибку и
противник мог ее использовать. Радость - если противник "зевнул" фигуру. И
еще скуку, томительное ожидание, пока противник сделает ход и можно будет
снова начать думать... Убогие чувства! Я был подобен слепцу, сидящему
перед сценой, на которой выступают иноземные артисты. Слепец не видит
артистов, да к тому же они говорят на чужом языке, из которого он знает
лишь несколько десятков слов... И вдруг глаза обретают способность видеть
каждое движение артистов, каждый их жест. Вдруг со сцены начинает звучать
родной язык, наполняются смыслом интонации и паузы...
В восемь вечера мы пообедали: консервы, холодное молоко и еще что-то.
Мы спешили. Нас ждала недоигранная партия.


Сейчас я не могу вспомнить, когда началась "ничейная полоса".
Я не сразу понял, что означают участившиеся ничьи. Казалось, ничьи
закономерны: мы играем, обсуждаем позиции, видим возможные ошибки (и,
естественно, их не делаем), выбираем наиболее сильные ходы - и с какого-то
момента партия идет к ничьей.
Прокшин первым заметил "ничейную полосу" и предложил играть молча. Мы
быстро разыграли три партии. Три ничьих.
- Вот что, - сказал Прокшин, - давайте-ка еще разок. Без звука. И будем
записывать мысли: мотивировку ходов и тому подобное. Ринулись!
Минут через сорок, когда партия кончилась мирной ничьей, мы сравнили
два ряда записей. Впечатление было ошеломляющее. Слова разные, но мысли,
суждения, выводы - все полностью совпадало!
- Потрясающе, - сказал Прокшин. - Помните, что я вам говорил?
Гениальность должна быть нормой. На шахматах это особенно хорошо видно. Мы
перестали делать ошибки. Вы понимаете, что это значит? Мы сделаем всех
шахматными мудрецами... и шахматы прекратятся. Единственным результатом
отныне и навсегда станет ничья. Ваш репортаж можно назвать "Гибель
шахмат". Неплохо звучит, а?