"Генрих Альтов. Шальная компания (Авт.сб. "Создан для бури")" - читать интересную книгу автора

нормально. Я шепнул мальчишке: "Давай выбираться!" - и мы незаметно
двинулись к выходу.
Впрочем, не совсем незаметно, потому что в вестибюле нас настиг
взъерошенный гражданин средних лет.
- Один вопрос! - быстро сказал он и намертво вцепился в пуговицу моего
пиджака. - Так, так! Вот вы говорите, что надо копировать вымерших
животных.
- Говорю, - покорно признался я, пытаясь высвободить пуговицу.
Он возбужденно заглотнул воздух и продолжал:
- Понимаете, я изучаю механику работы птичьего крыла. С позиции
самолетостроителя. Крыло - изумительно по совершенству! И вот вы
предлагаете, - он рванул злополучную пуговицу, - вы предлагаете
использовать палеобионический принцип. Та-ак, та-ак. Значит, вместо
прекрасного - да, да, прекрасного! - крыла птицы самолетостроители должны
ориентироваться, простите, на паршивое крыло какого-нибудь птеродактиля?
Так?
Он машинально поднес к глазам оторванную пуговицу, пожал плечами и
сунул ее себе в карман. Мне захотелось посмотреть, на что способен
мальчишка. Я показал ему на взъерошенного гражданина.
- Паршивость - понятие относительное, - философски сказал мальчишка,
охотно выдвигаясь вперед.
Взъерошенный гражданин уставился на Дерзкого Мальчишку. Мне
понравилось, что гражданина не шокировал возраст нового противника.
- Вы хотите сказать... - вкрадчиво начал взъерошенный гражданин.
- Вот именно, - перебил Дерзкий Мальчишка и взял его за пуговицу. - То,
что плохо для живого существа, может оказаться хорошим в технике.
С пуговицей это было, пожалуй, лишнее. Но говорил он бойко.
Взъерошенный гражданин едва успевал вставлять свои "так, та-ак".
Крыло птерозавра действительно хуже птичьего крыла. Почему? Малейшее
повреждение кожаной перепонки - и птеродактилю конец. Однако у современной
техники иные возможности и иной арсенал материалов. С этими материалами
выгоднее копировать гладкие крылья таких отличных летунов, как вымерший
рамфоринх или живущая и ныне, но обладающая древней родословной стрекоза.
Это было прекрасно сказано: я бы не сказал лучше. Взъерошенный
гражданин произнес протяжное двухметровое "та-а-ак" и погрузился в
раздумье. Мы дали ходу.
- Пуговицу ты мог бы и не трогать, - сказал я мальчишке.
- Надо же вам пришить пуговицу, - ответил он. - Вот, смотрите, точно
такая, как ваша.
Ему нельзя отказать в наблюдательности - непременном качестве
настоящего исследователя.
На улице он купил два пирожка с рисом. Пирожки я отобрал и бросил
первой встречной собаке (это был увешанный медалями бульдог - он
презрительно оттопырил тяжелую губу и мутно посмотрел на меня), а мы пошли
в кафе "Прага", потому что вопрос о динозаврах следовало обсудить
безотлагательно.
Здесь самое время кое-что рассказать о Дерзком Мальчишке.
Не буду называть его имени и фамилии. Вам они ровным счетом ничего не
скажут. Пусть он пока так и останется Дерзким Мальчишкой. В конце концов,
это звучит не хуже, чем Главный Конструктор.