"Генрих Альтов. Шальная компания (Авт.сб. "Создан для бури")" - читать интересную книгу автора

аспирин).
Все строилось на психологическом расчете. В _этой_ коробке Вениамин
Николаевич видел "красные" спички - и они работали. Коробка давила на
психику, заставляла поверить, что "порошок невесомости" тоже будет
работать...
- Можем испытать хоть сейчас, - нагло сказал я.
- Сейчас? - неуверенно переспросил Вениамин Николаевич.
И снова произошло чудо. Как и в прошлый раз. Вениамин Николаевич ожил,
стал обычным человеком, засуетился, подготавливая эксперимент. Клянусь, он
поверил в мой "порошок невесомости"!
Мы зажгли электрический свет и опустили шторы (чтобы с улицы не было
видно летающего по комнате человека). Потом я отправил Упшинского за
каким-нибудь романом (порошок действует два часа, скучно висеть под
потолком, ничего не делая). Потом Вениамин Николаевич принес бутылку
лимонада (таблетки горьковаты).
- Ну, - сказал Упшинский, вытирая вспотевший лоб, - кажется, все...
Я внимательно оглядел потолок и потребовал веничек, чтобы можно было
смахнуть пыль. Веничка не оказалось, и Вениамин Николаевич принес чистое
полотенце.
- Ну? - простонал он. По-моему, он просто сгорал от нетерпения.
Я налил лимонад в стакан, открыл спичечную коробку, достал таблетку и
поднес ко рту.
- С богом, - прошептал Вениамин Николаевич, заглядывая мне в рот. -
Начинайте же...
Я посмотрел на него (я старался смотреть задумчиво и как бы с
сомнением) и сказал:
- Нет. Пожалуй, не будем начинать...
- Почему? - Он не скрывал огорчения.
- А потому, - объяснил я, - что вы все равно не поверите. Я буду два
часа торчать под потолком, там душно и скучно. Истрачу таблетку. А вы
опять откажете. Таблетки, дескать, требуют особой тщательности в
изготовлении. Легко, мол, напутать... Нет. Не будет испытаний. Переключусь
на изобретение какого-нибудь антиникотина. До свидания.
Я выпил лимонад и ушел.
Так началась моя дружба с Вениамином Николаевичем Упшинским. С той поры
каждое свое изобретение я сначала отдавал на растерзание Вениамину
Николаевичу. Он был придирчив и несправедлив, зато изобретения приобретали
десятикратный запас прочности. А вот как объяснить привязанность ко мне
Упшинского, этого я не знаю.
Дача Вениамина Николаевича - в Ильинском, под Москвой.
Заброшенный участок примыкает к лесу. Отличное место для выращивания
птеродактилей. Безлюдно. Тихо. А для Вениамина Николаевича такие
эксперименты - самое большое удовольствие.
Великое переселение состоялось в воскресенье. Мы привезли
палеофиксатор, две раскладушки и кое-какое барахло.
- Изобретатель? - спросил Вениамин Николаевич, разглядывая новенькие
джинсы Дерзкого Мальчишки.
- Гений, - ответил я. - Пока непризнанный.
Упшинский одобрительно кивнул.
- Это хорошо. Кстати, нет ли у него какого-нибудь нового средства...