"А.Я.Альтшуллер. Пять рассказов о знаменитых актерах (Дуэты, сотворчество, содружество) " - читать интересную книгу автора

поочередно играли лучшие свои роли, а он, обладавший даром синтезировать в
своем искусстве разные стили и приемы, брал у них то, что могло пригодиться
ему.
Но оставим Каратыгиных во Франции и посмотрим, что же делалось в
Александрийском театре в отсутствие первого трагика. Несколько артистов
дебютировали в каратыгинских ролях. "Всякий хам летом дебютирует, как уехал
брат за границу", - язвил Петр Андреевич Каратыгин [40]. Он имел в виду
молодого актера А. П. Славина, снискавшего в Гамлете большой успех у
петербургской публики. Неприязнь Каратыгина усугублялась еще и тем, что
Славин, бывший актер Малого театра, страстный поклонник Мочалова, следовал
его рисунку роли. Славин был образованным человеком, учился в Московском
университете, выступал как литератор. Летом 1845 года, когда Каратыгина не
было в Петербурге, Славина приняли в Александрийский театр. Здесь он сошелся
с Мартыновым, говорил с ним о литературе, дарил книги, сочинил пьесу для его
бенефиса. Мартынов не считал справедливым отзыв своего бывшего учителя о
Славине, видел в нем "человека с талантом".
После окончания сезона Мартынов уехал на заработки в провинцию, с
громадным успехом гастролировал в Казани и Нижнем Новгороде. Среди зрителей
и поклонников Мартынова был студент Казанского университета граф Лев
Толстой. А в Петербурге Мартынова ждали новые успехи. Н. И. Куликов
специально для Мартынова перевел с немецкого водевиль "Заколдованный принц,
или Переселение душ", в котором артист играл роль сапожника Ганса. Некий
принц Герман, путешествующий инкогнито, забрел в дом бедного сапожника,
велел для забавы напоить его пьяным и сонного перенести во дворец. Когда же
сапожник просыпается, его уверяют, что он принц. Пробыв целый день в роли
вельможи, Ганс, проснувшись на следующее утро, видит себя вновь сапожником.
Водевиль был поставлен как забавная комедия с бойкой музыкой В. М.
Кажинского. Режиссерский экземпляр пьесы испещрен заметками, относящимися к
первой постановке, из которых ясно, что музыка и танцы занимали большое
место в спектакле. Проще всего было бы Мартынову вести свою роль в бездумном
водевильном плане. Но в том-то и состоит гениальность Мартынова, что в самых
ничтожных ролях он умел найти "что-нибудь человеческое и ухватиться за это"
[41]. В роли Ганса артиста привлекла возможность создать "человеческий"
характер.
В первом акте Мартынов показывал своего героя озабоченным
неприятностями, которые как снег валились на его голову. Денег нет, а нужно
"то дров купить, то лекарства аптекарь в долг не отпускает". Когда же в
каморку сапожника входил принц и между ними завязывался разговор, Ганс
Мартынов с упоением признавался, как бы он желал стать принцем. Второе
действие переносит зрителей в великолепный зал в замке принца. В роскошном
халате на диване спит Мартынов - Ганс. Вот он просыпается, смешно
потягивается, обращается к своей матушке. Но Ганса окружают приближенные
принца, уверяя, что он принц Герман. Ганс - Мартынов быстро осваивается со
своим новым положением. В конце концов все обернулось не так уж плохо,
уверяет он себя: произошло простое "переселение душ". "Моя душа, рассуждает
сапожник, - засела в тело принца, а его душа перешла в мое грешное тело. Ну,
принц в накладе". После того, как мнимого принца одевают в богатый наряд с
голубой лентой через плечо и звездой, Ганс говорит: "Вот оно что значит
хороший кафтан, лента и звезда... Чувствую в себе какую-то свободу,
важность".